"Владимир Алексеевич Гиляровский. Сочинения в четырех томах. Том 2" - читать интересную книгу автора

"Хорошенькая встреча", - подумал Ханов и поднялся четыре ступеньки на
сцену.
По сцене, с изящным хлыстом в руке и в щегольской лисьей венгерке,
бегал Обиралов и ругал рабочих. Он наткнулся на входившего Ханова.
- Так нельзя-с! Так не делают у нас... Вы опоздали к началу, а из-за
вас тут беспокойся. Пошел-те в уборную, да живо одеваться! - залпом выпалил
Обиралов, продолжая ходить.
Ханов хотел ответить дерзостью, но что-то вспомнил и пошел далее.
- В одевальню? сюда пожалте... - указал ему рабочий на дверь.
Ханов поднял грязный войлок, которым был завешан вход под сцену, и
начал спускаться вниз по лесенке.
Под сценой было забранное из досок стойло, на гвоздях висели разные
костюмы, у входа сидели солдаты, которым, поплевывая себе на руки, малый в
казинетовом пиджаке мазал руки и лицо голландской сажей. Далее несколько
женщин белились свинцовыми белилами и подводили себе глаза. Несколько
человек, уже вполне одетые в измятые боярские костюмы, грелись у чугуна с
угольями. Вспыхивавшие синие языки пламени мельком освещали нагримированные
лица, казавшиеся при этом освещении лицами трупов.
Ханов оделся также в парчовый костюм, более богатый, чем у других, и
прицепил фельдфебельскую шашку, справлявшую должность "меча-кладенца".
Напудрив лицо и мазнув раза два заячьей лапкой с суриком по щекам,
Ханов вышел на сцену.
По сцене важно разгуливал, нося на левой руке бороду, волшебник
Черномор. Его изображал тринадцатилетний горбатый мальчик, сын
сапожника-пьяницы. На кресле сидела симпатичная молодая блондинка в шелковом
сарафане с открытыми руками и стучала от холода зубами. Около нее стояла
сухощавая, в коричневом платье, повязанная черным платком старуха, заметно
под хмельком, что-то доказывала молодой жестами.
- Мама, щец хоть принеси... Свари же...
- Щец! Щец!.. Дура!.. Деньги да богатство к тебе сами лезли... Матери
родной пожалеть не хотите... Щец!
- Мама, оставьте этот разговор... Не надо мне ничего, лучше голодать
буду.
В публике слышался глухой шум и аплодисменты. Обиралов подошел к
занавесу, посмотрел в дырочку на публику, пощелкал ногтем большого пальца по
полотну занавеса и крикнул: "Играйте!"
Плохой военный оркестр загремел. У входа в балаган послышались
возгласы:
- К началу-у-у, начинаем, сейчас начнем! Наконец, оркестр кончил, и
занавес, скрипя и стуча, поднялся.
Началось представление.
Публика, подняв воротники шуб, смотрела на полураздетых актеров, на
пляшущих в одних рубашонках детей и кричала после каждого акта "бис".
В первый день пьеса была сыграна двадцать три раза.
К последнему разу Черномор напился до бесчувствия; его положили на
земляной пол уборной и играли без Черномора.
После представления Ханов явился домой веселый и рассказал жене о своем
дебюте. Оба много смеялись.
На следующий и на третий день он играл в надежде на скорую получку
денег и не стеснялся. Публика была самая безобидная: дети с няньками в ложах