"Владимир Алексеевич Гиляровский. Сочинения в четырех томах. Том 2" - читать интересную книгу автора

Луговский и вздрогнул даже при этой мысли. От солдатика не скрылось это
движение.
- Не бойтесь, барин, бог поможет, ничего, выпутаемся...
Потом он сразу постарался переменить разговор.
- Ну, барин, вы человек новый, и я вот расскажу всю нашу работу, то
есть как за нее приняться. Вы назначены в кубочную, где и я работаю. У нас
два сорта рабочих - кубочники и печники. Есть еще литейщики, которые белила
льют, так то особа статья. Печники у печки свинец пережигают, а кубочники
этот самый свинец в товар перегоняют, и уж из товара литейщики белила
льют... Кубики бывают сперва-наперво зеленые, потом делаются серыми, там
белыми, а потом уж выходят в клейкие, в товар. Где в два месяца выгоняют
кубик в товар, где в три. У нас месяца в два с половиной, потому кубочные
жаркие. Зеленый кубик для работы самый вредный, а клейкий самый трудный -
руки устают, мозоли будут на руках. Вот вы теперь со мной рядом, будете
заместо офицера, который, я говорил, в больницу ушел, а кубик остался
клейкий...
- Стало быть, трудно будет?
- Ничего, я помогу; а теперь, барин, усните, завтра в пять часов
вставать, ложитесь.
- Благодарю вас, благодарю! - со слезами выговорил Луговский и обеими
руками крепко пожал руку собеседнику.
- Спите-сь, спокойной ночи! - проговорил тот, вставая.
- А ваше имя-отчество?
- Капказский - так меня зовут.
- Нет, вы мне имя-отчество скажите...
- Нет, барин, зовите Капказский, как и все!
- Не хочу я вас так называть, скажите настоящее имя...
- Был у меня на Капказе, в полку, юнкарь, молодец, словно и вы, звал он
меня "Григорьич", зовите и вы, если уж вам угодно.
- А вы, Григорьич, кавказец?
- Да, Тенгинского полка...
- Так и я Тенгинского, юнкером служил в нем.
- Эх, барин мой родной, где нам пришлось свидеться!..
Слезы градом полились у обоих горемык, родных по оружию. Крепко они
обнялись и заплакали...
- Милый мой барин, где нам пришлось встретиться!.. - всхлипывая,
говорил кавказец.
- Чего вы там, черти, дьяволы, спать не даете! - послышался чей-то
глухой голос из угла...
Кавказский оправился, встал и пошел на свое место.
- До завтра, барин, спите спокойно! - на пути выговорил он.
- Прощай, Григорьич, спасибо, дядька! - отвечал Луговский и навзничь
упал на грязный пол.
Измученный бессонными ночами, проведенными на улицах, скоро он заснул,
вытянувшись во весь рост. Такой роскоши - вытянуться всем телом, в тепле -
он давно не испытывал. Если он и спал раньше, то где-нибудь сидя в углу
трактира или грязной харчевни, скорчившись в три погибели...
А уснуть, вытянувшись во весь рост, после долгой бессонницы -
блаженство.