"Владимир Гиляровский. Мои скитания" - читать интересную книгу автора

"Развлечение", не то в "Будильник". Рассказ совсем осколочный. Удался и
формой и содержанием, так что трудно было удержаться, чтобы не схапать его".
"...Ах, дорогой дядя Гиляй, - записывает А. Куприн, - крест-ный мой
отец в литературе и атлетике, скорее я воображу себе Москву без
царя-колокола и царя-пушки, чем без тебя".
Как писатель, Гиляровский стал известен изображением жизни "трущобных
людей", босяков и нищих, быта московского "дна", большим знатоком которого
он был. Московская беднота любила Гиляровского за смелость и великодушие, за
то, что он понимал их горе и не раз защищал простых людей, выброшенных
беспра-вием за борт жизни.
Гиляровский дорог литературе как яркий бытописатель старой Москвы,
одинаково хорошо знавший жизнь дворцов и трущоб древней русской столицы, ее
быт и людей.
"В своих книгах, - писала о Гиляровском "Правда", - он вскрывал
пороки капиталистического строя и с любовью, с боль-шим знанием жизни писал
о простых людях".
Владимир Алексеевич Гиляровский родился 26 ноября (8 де-кабря) 1853
года в глухом лесном хуторе за Кубенским озером, в сямских лесах Вологодской
губернии. "... Часть детства своего, - рассказывает писатель, - провел в
дремучих домшинских лесах, где по волокам да болотам непроходимым - медведи
пешком хо-дят, а волки стаями волочатся. В Домшине пробегала через леса
дремучие быстрая речонка Тошня, а за ней, среди вековых лесов, болота. А за
этими болотами скиты раскольничьи, куда доступ был только зимой, по тайным
нарубкам на деревьях, которые чу-жому и не приметить, а летом на шестах
пробираться приходи-лось... Разбросаны эти скиты были за болотами на высоких
мес-тах, красной сосной поросших".
В этой лесной глуши и прошло раннее детство будущего писа-теля. Отец
его, Алексей Иванович, сам белозер, служил тогда помошником управляющего
лесным имением графа Олсуфьева. Уп-равлял имением казак Петр Иванович
Усатый, сын запорожца, бежавшего на Кубань после разгрома Сечи, участник
кавказских походов, человек недюжинной физической силы. На его
шестна-дцатилетней дочери, Надежде Петровне, и женился отец Гиляров-ского.
Дух казачьей вольности жил в этой семье. Вольнолюбивые песни,
запрещенные стихи Рылеева, тетрадь с которыми хранилась у отца еще с
семинарских времен, стихи Пушкина и Лермонтова рано стали дороги и близки
мальчику Гиляровскому. "Бабка и дед, - вспоминает писатель, - рассказывали
о привольной и бое-вой казачьей жизни, а их дочь, моя мать, прекрасно пела
песни чудные и читала по вечерам Пушкина, Лермонтова, а отец- запре-щенные
стихи Рылеева".
Когда мальчику исполнилось пять лет, дед привез с сельской ярмарки
азбуку и сам начал обучать внука грамоте. Физическим воспитанием мальчика
занимался давний друг отца и деда беглый матрос Китаев, бывший крепостной
крестьянин с реки Юг. Он обладал сказочной силой, с ножом ходил на медведя
- один на один, жонглировал бревнами, ударом ребра ладони разбивал на руках
камни.
Этот беглый матрос и воспитывал в Гиляровском "удалого охот-ника",
заставлял его лазить по деревьям, обучал гимнастике, борьбе, плаванию,
верховой езде.
Семья Гиляровских жила очень дружно и скромно. Отец и дед были завзятые
рыбаки и первые медвежатники на всю округу, крепко дружили с крестьянами и