"Василий Семенович Гигевич. Полтергейст" - читать интересную книгу автора

Индийская философия говорит о еще более удивительных тайнах. Исполины
принесли с собой сверхоружие взрывной силой в 10 тысяч солнц, принцип
действия которого чем-то напоминает действие аннигиляционных зарядов... В
санскритских письменах говорится, что в космосе эти исполины перемещали" в
реактивных аппаратах. В книге "Самар" дается сравнительно подробное
описание этой техники: "Воздушные корабли... были похожи на большую птицу с
прочным корпусом, внутри у нее находилась ртуть с огнем. У птиц было по два
блестящих крыла. Корабли перемещались в пространстве на большие расстояния,
перевозили несколько человек. Железо, медь, свинец и другие металлы также
использовались в этих машинах..."

Эту увлекательную рукопись всего на три дня под большим секретом
получил Грушкавец от бывшего однокурсника Мулярчика, работавшего в
республиканской газете.
"Старик, смотри, чтобы рукопись не попала в чужие руки, - говорил
Грушкавцу Мулярчик во время последней встречи в Минске в огромном здании,
где расположились почти все республиканские газеты и которое называли Домом
печати. Выведя гостя из кабинета в коридор, Мулярчик, озираясь по сторонам,
сунул рукопись в портфель Грушкавца и тихо прошептал: - Тут за ней очередь.
Тебе по старой дружбе даю. Ты подумай над ней, порассуждай, может, и
сообразишь, куда вся наша цивилизация катится..."
И вот теперь Грушкавец, читая рукопись, вникал, раздумывал над тем,
что ему открывалось.
Порой Грушкавец откладывал рукопись и, глядя на белый потолок,
задумывался о чем-то неясном и запутанном, о чем напрямую не говорилось в
рукописи, но в чем ему все-таки хотелось разобраться. Это значит, что наш
герой вновь и вновь размышлял о смысле и цели жизни.
И на самом деле, кто он такой, если брать по большому счету? Неужели
всего только сгусток бездушной материи? Неужели нет у жизни тайн?
Конечно же, есть. Это Грушкавец чувствовал нутром еще тогда, когда
поступил в университет, и позже, когда урывками, как и многие студенты,
пятое через десятое знакомился с Ведантой, конфуцианством, учением Фомы
Аквинского, мудреца Платона, скептицизмом, ангостицизмом, теологизмом, - не
мог, такая уж была суть Грушкавца, не мог он поверить и согласиться, что
когда-нибудь бесследно исчезнет, словно в бездну обрушится...
И в то же время, нужно честно признаться, бывали дни, когда Грушкавец,
забыв обо всем, даже о теории вечного существования, отчетливо представлял
себе: умрет когда-нибудь, землею засыплют и - все, крышка, в землю
превратится, и нигде от него и следа не останется...
Трудно и томительно жить человеку с такими мыслями! И вообще, давайте
честно признаемся: может ли выжить человек с подобным настроением?..
Грушкавец полагал, что такое шаткое, ненадежное, раздвоенное
мировоззрение только у него, и поэтому в глазах одних он мог быть заядлым
материалистом, в глазах других - идеалистом.
Но в душе...
Да кто и когда спрашивал и спрашивает, что творится в нашей душе?..
Как здоровье - спрашивают, как дети, семья, как дела. А вот говорить о
душе...
В последнее время Грушкавец стал чувствовать себя сказочным витязем на
распутье дорог: сюда пойдешь - добра не видать, туда свернешь - голову