"Томас Гиффорд. Змеиное гнездо ("Бен Дрискилл" #2)" - читать интересную книгу автора

перелетал с берега на берег, но с высоты тридцать семь тысяч футов плохо
видна планета внизу. А с высоты футов... - о черт, ну, скажем, сто - она
видна слишком хорошо. Двадцатиместный самолетик хлестало дождем, а уж
ветер... Вверх-вниз, туда-сюда, взад-вперед... Потом у самого кончика крыла
в облаках вспыхнула дуга молнии, и в то же мгновенье самолет ушел к земле.
Господи, неужто тут и конец Хэйзу Тарлоу?
Хэйзу Тарлоу было худо. В мятой оболочке мокрого от пота светлого
льняного костюма, распустив галстук, он истекал потом, который с выпуклого
лба, промочив седые брови, обжигал глаза, а потом стекал ниже, в рыжие с
проседью усы, загибавшиеся к уголкам широкого рта. Розовое лицо быстро
теряло цвет, становясь серым, как замазка. Он был уверен, что его вот-вот
стошнит, и никак не мог отыскать мешочек, обычно приготовленный как раз на
такой случай. Колени застряли под откинутой спинкой переднего кресла, в
котором какой-то сукин сын, откинувшись до отказа, мгновенно погрузился в
отвратительно крепкий сон. Хорошо бы стравить прямо на него, если до того
дойдет. Кто бы мог подумать, что с обеденным пайком вот так легко может
расстаться Хэйз Тарлоу, ветеран тысячи крутых дел, оказавшийся беспомощным
против бури в желудке?
Он прилетел из Нью-Йорка утром, потом поболтался в аэропорту О'Хара,
где заснул на солнце - и совершенно напрасно. Проснулся, чувствуя себя вроде
собачьего корма. Спустился по ступенькам и с рюкзаком на плече добрел по
асфальтовой площадке до этого самолетика, напомнившего ему жестянку с
болтами фирмы "Эйр Америка", в которой он мотался несколько лет назад,
разыгрывая дипломата в куче дерьма, завалившей Бангкок. Когда-то,
очень-очень давно, он выпрыгивал из такого же самолетика над густыми
джунглями, они выглядели сплошным ковром, и его рвало всю дорогу, а
приземляясь, он растянул лодыжку.
Немногим удалось бы умаслить его взяться за эту работенку, но, подумать
только, один из немногих как раз и попросил его. Сентс-Рест, Айова. Дело,
конечно, политическое, а участвовать в подобных делах лестно для самолюбия.
Он давно уже отбивал политическую чечетку, но теперь его место было ближе к
вершине пирамиды, чем когда-либо прежде... Что показывает, до чего
докатилась страна, если она взывает о спасении к Хэйзу Тарлоу. Ну, в
нынешней каше прежние мерки не работают, никуда не денешься... А о политиках
он и думать не хотел. Черт, политики всегда одинаковы, со времен Юлия Цезаря
и поныне. Что меняется, так это пресса - средства массовой информации, как
теперь говорят. Первый привкус крови в воде, гребешки на волне, увечья,
разрушения и кровавые взрывы привлекают все больше народа, называющего себя
журналистами, к какому-нибудь процветающему владельцу конторы, которому
заниматься бы семейным страховым предприятием, или адвокатурой, или милой
старой фермой... Люди, на взгляд Хэйза, посходили с ума.
Чарли Боннер сам может убедиться, каково это. Удовольствия ни хрена, и
никогда не знаешь, кому можно верить. И можно ли хоть кому-нибудь?
Ну с чего его вообще потянуло в президенты? Вот вопрос. Что заставляет
человека класть свою жизнь и жизни родных на алтарь служения обществу,
только чтобы стать ответчиком в суде, где твое дело заранее проиграно?
Сумасшествие.
Самолет резко качнуло. Кажется, вошли в новый грозовой фронт, молнии
блестели вокруг, как лезвия газонокосилки. Хэйзу Тарлоу казалось, что крылья
сейчас отвалятся к чертовой матери от вибрации.