"Уильям Гибсон. Зимний рынок" - читать интересную книгу автора

давно пристрастилась к магику и в день принимает столько, что хватило бы на
целую футбольную команду.
Врачи, которых наняли ее агенты, изготовили пористые прокладки под
полиуглеродные прутья, залечили и забинтовали распухшие нарывы, накачали
Лайзу витаминами и попробовали посадить на диету, но никто даже не пытался
отобрать у нее ингалятор. Кроме того, агенты притащили с собой парикмахеров,
косметологов, модельеров, специалистов по имиджу и команду шустрых "хомяков"
из отдела по связям с общественностью. Лайза переносила все издевательства,
можно сказать, с улыбкой.
Но все эти три недели мы почти не разговаривали. Только чисто студийные
дела, то, что обычно бывает между художником и редактором, сплошные термины.
Ее воображение создавало такие сильные, предельно ясные картины, что ей
почти не приходилось объяснять мне отдельные эффекты. Я брал ее записи,
обрабатывал и прогонял ей то, что получалось. Она говорила "да" или "нет".
Обычно "да". Агенты заметили это, одобрили и, похлопав Макса Белла по спине,
пригласили его пообедать. Мне сразу же дали прибавку.
Я действительно хороший профессионал. Дельный, внимательный, чуткий. Я
решил, что теперь уже не сломаюсь, и старался не вспоминать ту ночь, когда
плакал. Кроме того, я прекрасно понимал, что за всю свою жизнь ничего лучше
"Королей" еще не делал, а это тоже своего рода кайф.
Однажды утром, около шести, после долгой-долгой записи - Лайза выдала
тогда ту жутковатую сцену с котильоном, ее еще называют "Танец призраков" -
она со мной заговорила. Один из парней-агентов околачивался в студии всю
ночь, скалился, но под утро ушел, и в "Автопилоте" воцарилась мертвая
тишина, только в кабинете Макса работал кондиционер.
- Кейси, - сказала Лайза хриплым от магика голосом, - извини, что я
так на тебя... навалилась.
На секунду я подумал, что она говорит о записи, которую мы только что
сделали. Затем поднял взгляд, увидел ее, и мне пришло в голову, что мы
остались одни. Последний раз такое было, когда я готовил демонстрационную
пленку.
Я не знал, что ей ответить. Не понимал даже, что у меня на душе.
Экзоскелет в буквальном смысле подпирал ее, держал на ногах, и сейчас она
выглядела еще хуже, чем в тот вечер, когда мы встретились у Рубина. Даже
макияж, который постоянно обновляли спецы по косметике, не спасал: магик
поедал ее изнутри, и временами казалось, что за маской-лицом не особенно
привлекательной девчонки, по сути подростка, проглядывает череп с пустыми
глазницами. Кстати, я даже не знал, сколько ей лет. Не стара и не молода, по
виду вообще не поймешь...
- Эффект наклонной плоскости, - произнес я, сматывая провод.
- Как это?
- Таким образом природа предупреждает, что пора задуматься, - своего
рода математический закон: на любом возбуждающем средстве настоящий кайф
можно ловить только несколько раз, даже если увеличивать дозы. Никогда
больше не будет такого же кайфа, как в самом начале. Во всяком случае, не
должно быть. Это, кстати, общий недостаток всех модельных наркотиков: они
слишком хитро сконструированы. У чертовщины, что ты вдыхаешь, на
какой-нибудь из молекул есть маленький хвостик, который не даст
разложившемуся адреналину превращаться в адренохром. Если бы не хвостик, ты
уже давно стала бы шизофреничкой. У тебя не бывает неприятностей с дыханием?