"Бретон Ги. Женщины времен июльской монархии ("История любви во Франции" #8) " - читать интересную книгу автора

- Господин Тьер, вставайте!..
То был голос его слуги, посланного вдогонку друзьями Тьера. Слуга
явился с сообщением, что Революция завершилась полным успехом, и теперь
бояться нечего.
Тьер сразу преобразился. Сдвинув брови, он сделал страшное лицо:
- Мы немедленно возвращаемся в Париж, чтобы помочь этим смельчакам!
На рассвете 29-го он прибыл в столицу и угодил в разгар народной
победы: Тюильри был взят, королевская гвардия сдалась, трехцветный флаг реял
над городской ратушей.
Маленький человек отправился к госпоже Дон, которая пожурила его за
бегство из Парижа в тот момент, когда до власти было рукой подать.
- Теперь поезжай к Лаффиту, следующая партия будет разыгрываться там.
Тьер поехал к банкиру, где уже собрались главы оппозиции и обсуждали
сложившуюся ситуацию. Некоторые предлагали встретиться с Карлом X,
находящимся в своей летней резиденции в Сен-Клу.
Адольф решительно воспротивился этому:
- Никаких Бурбонов! - воскликнул он. После этого, взяв под руку своего
приятеля Минье, он поспешил в типографию газеты "Насьональ" и там сочинил
прокламацию в поддержку герцога Орлеанского: "Карл Х больше не может
вернуться в Париж: он пролил кровь народа. Республика привела бы нас к
ужасающему расколу и перессорила со всей Европой. Герцог Орлеанский
находился в Жемаппе. Герцог Орлеанский сжег однажды трехцветное знамя, и
только он один может сделать это еще раз; и мы не желаем никого другого.
Герцог Орлеанский уже высказался по этому поводу: он принимает хартию такой,
какую мы всегда хотели. И корону он получит из рук французского народа".
В тот момент, когда текст должен был отправиться в типографию, Минье
вдруг поддался чувству неловкости:
- Все это, конечно, очень хорошо, но ведь мы не предупредили герцога
Орлеанского!
Тогда Тьер изменил последнюю фразу и отдал печатать следующий вариант:
"Герцог Орлеанский не высказывает своего мнения, он ждет нашего решения!"
На следующий день, 30 июля, листовки с этим текстом были расклеены на
стенах всех домов в Париже. И пока зеваки читали его с некоторым удивлением,
г-н Тьер в белых чулках, изящных туфлях и большой шляпе, усевшись на пони,
принадлежавшего сыну маршала Нея, с тысячей всяких приключений добрался,
наконец, до замка Нейи, резиденции герцога Орлеанского.
Он был принят герцогиней Марией-Амелией и мадам Аделаидой, сестрой
Луи-Филиппа.
- Его Королевское Высочество в настоящий момент отсутствует.
Марселец стал настойчиво объяснять, что ему необходимо видеть герцога,
и как можно быстрее. Госпожа Аделаида почувствовала некоторое
замешательство. Ей было трудно объяснить, что ее брат при первых же ружейных
выстрелах спрятался в Ренси у одного из своих лесничих.
- О чем идет речь? - только и спросила она. Тьер знал, какое влияние
имеет м-м Аделаида на принца.
- Палата депутатов, - сказал он, - решила предложить герцогу
Орлеанскому титул главного наместника королевства. И потому Его Королевское
Величество должен немедленно появиться в Париже.
Обеим женщинам, крайне озадаченным таким оборотом дела, не пришло в
голову спросить у Тьера, кто уполномочил его обратиться к младшей ветви