"Бретон Ги. Когда любовь была Санколотом ("История любви во Франции" #6) " - читать интересную книгу автора

д'Юссон строго произнесла:
- Мадемуазель Роза, перед вами Его светлость, вы забываетесь!
- Да нет же, мадам, я помню.
- Тогда почему же вы себя так ведете?
- Госпожа графиня просто не знает, что если бы я захотела, то уже
сегодня вечером стала бы "герцогиней Шартрской".
Смущенный герцог опустил голову, а графиня д'Юссон оказалась в очень
деликатной ситуации: она совершенно не хотела быть замешана в этой альковной
истории, да еще перед главными действующими лицами.
- Да, мадам, мне предлагали все, что могло бы прельстить бедную
девушку, но я отказалась, и мне пригрозили похищением. Так что, мои дорогие
госпожи, если вы вдруг не получите в срок ваши чепчики, если платья не будут
готовы к примерке и кто-нибудь скажет вам, что бедняжка Роза исчезла, вы
будете знать, к кому обратиться - монсеньер скажет вам, где меня найти.
Графиня решила, что самой уместной реакцией на эти слова будет смех.
- Ну что вы на это скажете, монсеньер? - спросила она, пытаясь
улыбнуться.
- Отвечу, что трудно поступить иначе, если хочешь покорить непокорную
подданную, трудно порицать меня за то, что я хочу добиться милостей такой
очаровательной особы.
Роза усмехнулась.
О, да конечно, вы правы, монсеньер, предпочитая модную торговку вашей
августейшей супруге, аристократке, обладающей всеми возможными
достоинствами; так признайте же, госпожа графиня, что та, которую
предпочитают этой достойной женщине, имеет право на фамильярность в общении
с вами: пусть монсеньер помнит о своем положении, и я никогда не забуду о
той огромной дистанции, которая существует между нами...
Сказав это, Роза встала, присела перед герцогом в глубоком реверансе,
на что он отреагировал словами:
- Вы просто маленькая змея!
Но он усвоил урок. С этого дня он перестал преследовать маленькую
модистку, и она снова смогла приходить в Пале-Рояль, не боясь, что в каждом
темном уголке коридора ее схватят за грудь жадные руки герцога...

***

Не оставляя своим вниманием дам, герцог Шартрский, избранный главным
магистром французских масонов, поддерживал парламент в его борьбе против
королевской власти.
Общеизвестно, что магистраты, влияние которых возрастало с каждым
годом, стали поистине опасным государством в государстве. "Парламенты
<Парламентом во Франции того времени назывались судебные учреждения, члены
которых назначались королем. Парижский парламент являлся высшей
апелляционной инстанцией страны. Владельцы парламентских должностей
составили богатое и влиятельное " дворянство мантии" В 1790 году в ходе
революции парламенты были упразднены>, - пишет Жак Бенвиль, - функции
которых непомерно возросли, начали во всем противостоять правительству.
Сопротивление местных дворов, объединившихся и провозгласивших неделимость,
отказывающихся подчиняться эдиктам короля и даже арестовывавших офицеров,
становилось нетерпимым... "Эту невероятную анархию, - пишет Вольтер, -