"Александр Гейман. Митюкова и Сидоров" - читать интересную книгу автора

даме. Которой там не было. Нигде. Одни голуби, спешно поулетавшие в окно при
появлении Сидорова. А вот призыв ее был. Он звучал и с улицы, приглушенно,
и, гораздо громче, из отверстия вентиляции, на которое мгновенно указал слух
Сидорова (недаром эти ходы называют слуховыми). И Сидоров с колотящимся
сердцем приблизился к слуховому окошечку и как можно громче позвал:
- Э-эй!! Здравствуйте! А вы кто?
- Неужели же на свете не осталось настоящих котов, способных исцелить
разбитое женское серд... - с печальным укором произнес тонкий сладкозвучный
голос - и смолк на полуслове. - Простите, что?
Сидорова услышали! Невероятно!
- Я говорю, - заторопился обрадованный Сидоров, - если вы подойдете к
окошечку в ванной или на кухне, то мы станем друг другу гораздо слышнее.
- Да, да! - горячо поддержала дама. - Я уже в ванной! Я вас прекрасно
слышу! Но кто вы?
- Я - Василий Сидоров, а вы?
- Меня зовут Мура, - представилась дама. - Мура Митюкова. Та самая. Вы,
наверно, увидели мои фотографии и пришли познакомиться?
- М-м... нет, - признался Сидоров. - Вы, наверно, недавно у нас
появились?
- Я здесь уже два года, - возразила Мура Митюкова - и по тону ее
следовало, что Сидорову полагалось знать это. - Вероятно, это вы заглянули к
нам издалека?
- Да нет же, я живу по соседству, я вот и к Фельдману то и дело
запрыгиваю, - опроверг в свою очередь Сидоров.
- А, так у нас есть общие знакомые! - обрадовалась дама. - Значит, это
Арнольд вам про меня рассказал?
- Ну... Не совсем, - замялся Сидоров. - Я просто шел мимо и услышал,
как вы грустите.
- Да, мне очень грустно, - призналась Митюкова - и голосок ее дрогнул
от горькой женской обиды. - Понимаете, Василий, мне совершенно не с кем
окотятиться.
- Кхы-гхы, - кашлянул Сидоров и затряс головой. "Однако! - подумал
он. - Какая раскрепощенная кошка. Как свободно она обо всем рассуждает!"
Дело в том, что у кошек не принято, чтобы дама так прямо высказывалось
по этому поводу. Правила общения дам и кавалеров в кошачьем племени - в
отличие от людского - исключительно деликатны и возлагают всю инициативу на
котов. Коту предписывается длительное ухаживание, на этот счет существует
особая строгая церемония, а кошка все это время должна быть равнодушна и
вообще не понимать, о чем там так старается ее кавалер. И уж только потом,
убедившись в искренности его намерений и кристальной чистоте помыслов, дама
вправе снизойти и удостоить своего избранника знаками отличия и приязни. Но
ни в коем случае не сразу! И никакого заикания об окотятивании - это
неприлично. Очень неприлично! Оччччень!
Митюкова меж тем продолжала.
- Меня уже очень давно не окотятивали. Понимаете, Василий, я так
одинока!
- Но как же одиноки, ведь рядом же Фе... - начал было Сидоров - и
осекся.
Фельдман был, конечно, кот очень представительный и мог устроить всякую
кошку, самую взыскательную и привередливую. Внушительные профессорские усы,