"Эдуард Геворкян. Темная гора" - читать интересную книгу автора

знает, как высоко угнездились злоумышленники и сколь они могучи.
Он опять замолчал, а потом неохотно добавил:
- Кто знает, может, они и в Высоком Доме.
Хриплый служитель выронил свиток.
- Что же делать, высокочтимый?
- Как говорил Сын Гончара, если нить твоей судьбы запуталась в клубок -
выбрось его на помойку. Все идет к тому, что этот клубок мы не распутаем. Так
выбросим его, и дело с концом! Чем меньше фигур в чатуранге, тем проще играть.
Высокочтимый Гупта назидательно поднял палец и продолжил:
- Именно поэтому со злом неочевидным мы должны вести себя решительно и
просто. Убьем Таркоса и посмотрим, что будет дальше. Возможно, клубок
распутается сам собой.
Тут из меня весь страх вышел холодным потом, и пришла ярость. Добрейший
старичок! Убить меня, потомственного механика, словно я какой-то никчемный
грязеед из отстойных каст?! А как же догматы о непресекновении дыхания?
Хриплый служитель предложил удавить прямо здесь, на что другой сказал, что
лучше утопить в канале. Удавить, а потом утопить, настаивал хриплый. Гупта с
интересом прислушивался к их спору, а потом сказал, что негоже самим пресекать
дыхание любой живой твари, вполне достаточно впихнуть злодея в один из нижних
ходов и призвать некормленного соратника.
Мне стало дурно, когда я представил себе, как в темном и сыром лазу меня
рвет на части своими когтистыми лапами голодный соратник, полагая, что перед
ним дозволенная еда. В глазах помутилось, я ухватился за угол стола, чтобы не
упасть, и опустился на скамью. Служители и Гупта не удостоили меня даже
взглядом. Я оцепенело уставился в блик от светильника на стекле большой бутыли
с черной жижей. Бутыль стояла на дальнем конце стола. Если жижа разольется,
вдруг подумал я, высокочтимый будет очень удивлен. Вряд ли ему успели доложить
о том, что это за черная вода. Потом я перевел взгляд на свой жезл, увидел
рядом знак бегущего огня и зажал его в кулаке.
Один из служителей заметил, что я сижу, и велел встать.
Я вскочил, поддав снизу коленом по столешнице. Бутыль качнулась, немного
сползла, а потом медленно накренилась и полетела на пол.
Негромко хрустнуло стекло, захлюпала, растекаясь, жидкость. Хриплый
служитель обозвал меня неуклюжим мясом, а Гупта только укоризненно погрозил
сухим пальцем. Я прижался к стене и осторожно стал продвигаться к двери. Черные
ручейки весело бежали во все стороны. Вот один из них подобрался к резной ножке
стола, и деревянная лапа вдруг исчезла, растворилась в жиже. Мне показалось,
что стол сейчас перекосится, но пока он держался на трех ножках. Тут другой
ручеек добежал до матерчатой обуви хрипатого служителя, и я понял, что ему
сейчас не будет хватать ног.
Ко всему я был готов, и не было мне жаль человека готового убить меня
невесть за что, так, на всякий случай. Но то, что я увидел, не забыть никогда.
Черная змейка словно нехотя коснулась его ноги, а потом со сдавленным
криком служитель исчез, словно провалился в маслянистую лужу, мгновенно
возникшую там, где он только что стоял. Жижа съела его так быстро, что двое
других не сразу сообразили, что произошло. Правда, в следующий миг они вскочили
на второй стол, и втащили туда высокочтимого Гупту. Я уже был в дверях, когда
стол под ними начал быстро оседать. Один из служителей ухватился было за
светильник, рожок сорвался с крепления, и огонь упал прямо в черную дрянь.
Желтое коптящее пламя охватило комнату.