"Эдуард Геворкян. Путешествие к Северному пределу. 2032 год" - читать интересную книгу автора

дебоширов. Алевтина цапнула бадью с холодной водой и плеснула в старателя.
Тот пригнулся - и струя попала деду Кузьме аккурат в лицо.
- Ой, - только и сказала Алевтина.
Все на миг замерли, потом уставились на деда, который набрал воздуху да
от распирающей злобы слова вымолвить не мог, только рыбой рот разевал.
Первый засмеялся кузнец, за ним грохнули остальные.
Потом пили мировую. Оклемавшись, Николай полез было целоваться с
вожаком артельщиков, но тут пришла жена гончара и погнала его спать.
За ней и другие женщины стали уводить мужиков по домам.
Несмотря на отчаянное сопротивление Сергея, сестры и его чуть ли не
силком отволокли домой. Словно маленького! При этом Вера еще и
приговаривала, что если не будет слушаться, то они его старателям отдадут, а
те его на корм хрипунам пустят.
Ближе к утру ему приснилось, будто сестры хватают его за руки-ноги и
несут куда-то по темному коридору, а потом бросают в подпол, глубокий и
холодный. Вот он лежит внизу, рядом плещется вода, а далеко вверху гулкие
голоса вопрошают, куда это он зашропастился. Вот и дядя допытывается, где
он, а противные визгливые сестры отвечают, что, мол, сбежал, неблагодарный
такой... Сергей пытается закричать, позвать дядю, но на рту у него сидит
большая пупырчатая жаба и ждет, когда он разожмет губы, чтобы проскочить к
нему в живот. Вдруг жаба оказалась у него внутри, и это было не страшно, а
смешно, ему даже расхотелось звать на помощь, он знал, что не простая жаба в
нем сидит, а там, наверху, глупые сестры пытались ему навредить, а только
помогли. Проснулся от щекотки. Простыня, которой он укрылся, сползла, а по
животу ползала большая черная муха.
Пополудни старатели запрягли коней и начали грузить добро на телеги.
Тут выяснилось, что одному из них вожак поручил вести телегу с железом в
Хоромы, к мастеровым, менять и торговать, а при хорошем наваре открыть лавку
и дожидаться их.
Остальные же намеревались идти в места нехоженые, а там как повезет.
Сергей глядел на их сборы с крыльца, и ему почему-то было тоскливо. После
рассказов гостей жизнь в поселении казалась ему скучной и однообразной.
Опять нудные хлопоты по хозяйству, вечное недовольство сестер, унылые
вечера. Были бы хоть одногодки в поселении, а то одна мелюзга. Вот и вся
забава, что к Степану бегать, а там только и дел, что голубей гонять да с
Тимофеем драться. Дядя, правда, обещал в дружину взять, когда время
приспеет, да только ждать еще сколько! То ли дело старатели - каждый день на
новом месте, новых людей видят, приключений невпроворот, а сколько
интересных вещей находят...
Ему вдруг смерть как захотелось уйти вместе с ними, блуждать по длинным
и жутким проходам в старых засыпанных зданиях, превратившихся в холмы,
поросшие березняком, проползать узкими ходами подземелий в поисках неведомых
сокровищ...
- Ты чего без дела стоишь! - закричала из кухни Клавдия. - Наруби дров,
живо!
Один из старателей аж вздрогнул от ее крика. Что-то сказал вожаку, тот
рассмеялся. Вот досада, расстроился Сергей, совсем его за пацаненка считать
будут. Ну что ж, решил он, надо дело делать, а не обиды строить. От обид
будешь бит.
Он плохо помнил время, проведенное в приюте, да и недолго он был в