"Эдуард Геворкян. Прощай, сентябрь!.." - читать интересную книгу автора

Над ней уже завис и с шипением опускался темный квадрат платформы. Я вошел
в кабину.
Внизу потянулись зеленые зоны с вкраплениями городков и жилых башен,
время от времени мелькали стартовые овалы портов, затем платформа нырнула
в облака.
Во мне медленно поднималось опустошающее спокойствие. Что будет, то
будет! Но вот чего уже никогда не будет, так это сентябрьских встреч,
разговоров, веселья и шума праздника начала учебного года, когда в
школьные городки съезжаются все-все.
Платформа пошла вниз, показалась кромка берега с белой ниткой прибоя.
Нитка постепенно раздалась в ленту, вода осталась позади, и тут по курсу
выросли синие купола Зимнего комплекса.
У входа меня встретил Наставник, немолодой, темнолицый, с пушистыми
бровями.
- Я провожу вас, - сказал он после приветствия. - Можете отдохнуть,
время еще есть.
- Спасибо. Вот, возьмите... - Я протянул эмблему Учителя, которую снял
по пути с рукава.
Темнолицый сунул эмблему в карман и, не оглядываясь, ступил на
транспортную полосу. Я последовал за ним.
Он довел меня до дверей, обитых бледно-зеленой кожей, кивнул и ушел. В
комнате меня ждала Наставница.
- Это обвинительное заключение, - тихо сказала она, протянув диск в
прозрачном конверте. - Ознакомьтесь, пожалуйста. С Протектором вы
встретитесь перед началом. Он тоже принимал участие в расследовании.
- Благодарю.
Я взял диск и сел на диван.
Наставница вздохнула и вышла. Она еще молода. Быть может, подумала о
своей Десятке...
Я просмотрел диск с обвинительным заключением и содрогнулся. Дела
выглядели гораздо хуже, чем я предполагал. Ах, Мурад, Мурад! Ну, как он
мог!.. Боюсь, он даже не догадывается, насколько все скверно.
Промышленный реактор класса "атанор" сожжен дотла. Пострадали восемь
человек, очень серьезно, двое до сих пор в реаниматории. Что-то замкнуло в
инжекторе, и один за другим стали выгорать предохранительные стержни.
Мурад покинул пульт, отключил автоматику и геройски полез в релейный
отсек, чего не имел права делать ни при каких обстоятельствах.
Ничего похожего в детстве с ним не было, хотя некоторая затаенность,
может быть... Элемент непредсказуемости, пожалуй, несколько превышал
норму. Но не настолько же, чтобы пойти на прямое насилие. Дело ведь не в
личном геройстве.
Мурада пытался остановить напарник, но он заманил напарника в подсобное
помещение и запер там. Час от часу не легче! И это мягкий, обходительный
Мурад! Откуда в нем эта жесткость?
Экспертная комиссия признала риск допустимым, но только в безлюдном
варианте и только при отказе всех аварийных линий. Между тем в реакторном
зале находилась группа технического обслуживания. Мурад знал, что там
люди, его товарищи, он каждый день встречался с ними, говорил, улыбался...
И тем не менее рискнул. Во имя чего? Автоматы сделали бы то же самое, хотя
потом, насколько я разобрался в материалах, надо было бы налаживать все