"Иоганн Вольфганг Гете. Разговоры немецких беженцев" - читать интересную книгу автора

смех нередко тут же, на месте, и уж непременно потом.
Особенно доставалось Луизе, старшей дочери баронессы,- живой,
вспыльчивой и, в хорошее время, властной девице, утверждали, будто она при
первых же признаках опасности совсем потеряла голову и в рассеянности, витая
мыслями где-то далеко, принялась упаковывать наибесполезнейшие вещи и будто
бы даже приняла старого слугу за своего жениха. Она защищалась, как могла, и
не желала лишь терпеть никаких шуток, задевавших ее возлюбленного: ей и без
того немало страданий причиняла мысль, что в армии союзников он каждодневно
подвергается опасности и что заключение столь желанного брака из-за
всеобщего неустройства свершится не так скоро, а быть может, и никогда.
Ее старший брат Фридрих, решительный молодой человек, последовательно и
точно исполнял все, что предписывала мать; он сопровождал поезд верхом и был
одновременно курьером, каретником и проводником. Учитель младшего, подающего
надежды сына, весьма образованный человек, составлял общество баронессе в
карете; кузен Карл вместе со старым священником, давним другом семьи, без
которого она уже не могла обходиться, и с двумя родственницами - одной
постарше, другой помоложе, ехал в следующем экипаже. Горничные и камердинеры
следовали сзади в колясках; замыкали поезд несколько тяжело груженных возов,
не раз отстававших в пути.
Нетрудно себе представить, что и все-то путешественники неохотно
покинули свой кров, а уж кузен Карл уезжал с того берега Рейна с особенным
неудовольствием; но не потому, что оставлял там возлюбленную, хотя это легче
всего было бы предположить по его молодости, приятной наружности и пылкому
нраву; дело обстояло иначе: он дал увлечь себя ослепительной красавице,
каковая под именем Свободы сперва тайно, а затем и явно снискала себе
стольких поклонников; весьма дурно обошедшаяся с одними, она с тем большею
горячностью почиталась другими.
Подобно тому как все любящие бывают ослеплены своею страстью, так же
случилось и с кузеном Карлом. Положение в обществе, благополучие,
сложившиеся отношения - все обращается в ничто, меж тем как вожделенный
предмет становится единственным, становится всем. Родители, близкие и друзья
делаются для нас чужими, и мы почитаем своим то, что всецело занимает нас,
делая чужим все остальное.
Кузен Карл со всем пылом предался своему увлечению и не скрывал его в
разговорах. Он полагал, что тем свободнее может высказывать эти взгляды, что
он дворянин и, хоть и второй сын в семье, со временем унаследует
значительное состояние. Как раз те имения, что в будущем должны были отойти
к Карлу, оказались теперь в руках врага, хозяйничавшего там не лучшим
образом. Несмотря на это, Карл не мог питать вражду к нации, которая сулила
миру столько благ и чей образ мыслей он оценивал по публичным речам и
высказываниям отдельных ее представителей. Он нередко портил хорошее
настроение всей компании, на какое она бывала еще способна, неумеренно
восхваляя все, и доброе и злое, что происходило у французов, не скрывая
удовлетворения их успехами, чем особенно выводил из себя остальных,
ощущавших свои страдания еще болезненнее из-за злорадства их друга и
родственника.
У Фридриха уже не раз происходила размолвка с Карлом, а в последнее
время он и вовсе избегал с ним вступать в какие-либо разговоры. Баронессе
искусным образом удавалось принуждать его к сдержанности, хотя бы только на
время. Больше всех его донимала Луиза, так как она, пусть зачастую и