"Иоганн Вольфганг Гете. Сказка из "Разговоров немецких беженцев"" - читать интересную книгу автора

- Не скоро или никогда, - ответил старик.
Теперь зычным голосом начал задавать вопросы третий король:
- Когда встану я?
- Скоро,- ответил старик.
- С кем должно мне объединиться? - спросил король.
- С твоими старшими братьями,- сказал старик.
- Что станется с младшим? - спросил король.
- Он сядет - сказал старик.
- Я не устал,- хриплым, прерывистым голосом крикнул, четвертый король.
А змея, пока шел этот разговор, неслышно ползала по храму, она все
осмотрела и теперь разглядывала вблизи четвертого короля. Он стоял,
прислонясь к колонне, и его внушительная фигура изумляла скорее своей
тяжеловесностью, нежели красотой. А вот понять, из какого металла он отлит,
было весьма трудно. Вглядевшись внимательнее, можно было различить, что это
сплав тех трех металлов, из которых были отлиты его братья. Но при отливке
металлы, должно быть, плохо сплавились, золотые и серебряные жилки
беспорядочно прорезали медную поверхность, придавая статуе непривлекательный
вид.
Меж тем золотой король спросил старика:
- Сколько тайн ты познал?
- Три,- ответил старик.
- Которая важнее всех? - спросил серебряный король.
- Раскрытая,- ответил старик.
- Ты раскроешь их нам? - спросил медный король.
- Когда узнаю четвертую,- сказал старик.
- Какое мне до этого дело? - пробормотал себе под нос король,
сплавленный из разных металлов.
- Я знаю четвертую,- сказала змея, подползла к старику и прошипела ему
что-то на ухо.
- Урочный час близок! - громким голосом возвестил старик.
Своды храма отозвались гулом, статуи - звоном металла, и в то же
мгновение старик и змея погрузились в землю, и оба быстро пронеслись по
расселинам скал, он - на запад, она - на восток.
Все пути, которыми шел старик, тут же наполнялись золотом, ибо его
лампада обладала чудесным даром превращать все камни в золото, все дерево в
серебро, мертвых зверей в самоцветные камни и уничтожать все остальные
металлы. Но этот дар проявлялся, когда светила только она, если около был
другой свет, от нее просто исходило чудесное яркое сияние, отрада всего
живущего.
Старик вошел в свою хижину, приютившуюся под скалой; у очага сидела его
жена, она лила горькие слезы и никак не могла успокоиться.
- Ах, я несчастная! - воскликнула она.- Не зря не хотелось мне
отпускать тебя сегодня из дому!
- Что случилось? - спокойно спросил старик.
- Только это ты ушел,- сказала она, рыдая,- как в дверь постучались два
буяна; по своей неосторожности впустила их, с виду это были люди учтивые,
обходительные, их можно было принять за блуждающие огни, ведь их одевали
легкие язычки пламени. Не успели они войти, как стали подлаживаться ко мне
со всякими бесстыдными любезностями, да так назойливо, что мне и
вспомнить-то стыдно.