"Иоганн Вольфганг Гете. Сказка из "Разговоров немецких беженцев"" - читать интересную книгу автора

- Не брани бедную птицу! - возразил он.- Обвиняй себя и судьбу и
дозволь мне не разлучаться с товарищем по несчастью.
Тем временем мопс не переставал ластиться к красавице, а она весело
отвечала на заигрывания своего прозрачного любимца, отпугивала его, хлопая в
ладоши, а потом бежала за ним, звала к себе, старалась поймать, когда он
удирал, прогоняла, когда он к ней льнул. Юноша, все больше и больше досадуя,
молча глядел на эти забавы. Но когда она взяла на руки безобразного мопса,
на его взгляд препротивного, когда она прижала его к своей белоснежной груди
и ее небесные уста коснулись поцелуем черной морды, юноша не выдержал и в
отчаянии воскликнул:
- Ужели я обречен злой судьбой быть подле тебя и быть с тобой
разлученным? Ужели я, из-за тебя потерявший все, Потерявший даже себя
самого, обречен своими глазами видеть, что эта мерзкая образина радует,
привлекает тебя, наслаждается в твоих объятиях? Ужели я должен и впредь
скитаться сюда и обратно и совершать все тот же печальный круг,
переправляясь с одной стороны реки на другую? Довольно! В сердце моем еще
тлеет искра былой отваги, пусть вспыхнет она в этот миг последним пламенем.
Если камни могут покоиться у тебя на груди, пусть я стану камнем, если твое
прикосновение несет смерть, я хочу умереть от твоей руки.
С этими словами он сделал резкое движение; ястреб слетел с его плеча, а
он кинулся к красавице. А она, желая остановить его, протянула вперед руки,
но тем скорее его коснулась. Он лишился сознания, и скованная ужасом Лилия
ощутила у себя на груди милую ее сердцу тяжесть его тела. Она вскрикнула и
отступила на шаг, а прелестный юноша мертвым упал из ее объятий на землю.
Несчастье свершилось! Нежная Лилия словно окаменела, остановившимся
взглядом смотрела она на бездыханное тело, казалось, сердце уже не бьется у
нее в груди, в глазах не было слез. Напрасно ластился к ней мопс, прося ее
ласки, вместе с другом сердца для нее умер весь мир. Застыв в немом
отчаянии, она не искала помощи, зная, что помощи нет.
Тем проворнее зашевелилась змея, казалось, ее мысли заняты спасением
юноши. И вправду, удивительными движениями своего гибкого тела ей удалось
хоть на первое время задержать страшные последствия несчастья. Кольцом
обвилась она вокруг мертвого юноши, захватила зубами конец своего хвоста и
больше не двигалась.
Спустя немного пришла одна из красоток-прислужниц, принесла складной
стул из слоновой кости и ласково усадила на него прекрасную Лилию; за ней
вскоре появилась другая, с огненно-красным вуалем, и скорее украсила, чем
покрыла им голову своей госпожи, третья подала ей арфу, и не успела Лилия
взять арфу и извлечь из струн несколько звуков, как первая прислужница
вернулась с светлым круглым зеркалом и, став перед прекрасной Лилией,
поймала ее взгляд, и Лилия увидела в зеркале отражение дивного, небывалой
красоты образа. Горе одухотворило ее красоту, вуаль придал ей еще больше
очарования, арфа - прелести, и столь же сильно, как надежда, что печальная
ее участь изменится, было у всех желание, чтобы образ ее сохранился таким,
как сейчас.
Устремив тихий взгляд на зеркало, Лилия извлекла из струн мягкие
мелодичные звуки, а когда скорбь ее возрастала, струны громким ропотом
отзывались на ее боль. Не раз открывала она уста и пыталась запеть, но голос
изменял ей, и вскоре боль ее разрешилась слезами; две прислужницы пришли ей
на помощь и поддержали ее, арфа упала с ее колен, и третья девушка едва