"Рудольф Гесс. Комендант Освенцима. Автобиографические записки " - читать интересную книгу автора

Во время поисков обследовались также дома поселка. Я сам в первый день
поисков был в упомянутом доме, потому что он, тогда покинутый хозяевами,
показался мне подозрительным. Но я не нашел там ничего подозрительного. Был
я и в комнате, где под скатом крыши в этот момент сидел уголовник, державший
снятый с предохранителя пистолет.
Позднее он сказал, что обязательно выстрелил бы, если бы его тогда
нашли. Он хотел бежать, поскольку дело по обвинению в убийстве, много лет
назад приостановленное, получило новый ход после того, как его из
гомосексуальной ревности выдал сообщник в лагере.
Цепь сторожевых постов простояла четыре дня. На пятый день он с первым
утренним поездом уехал в Берлин. Он переоделся в костюм врача из его
гардероба, и проводил время в пиршествах, забираясь в его кладовую и кухню.
Об этом свидетельствовало множество опустошенных бутылок из-под ликера и
вина. Он прихватил с собой два тяжелых чемодана с серебром, бельем,
фотоаппаратами и другими дорогими предметами. Время, чтобы их выбрать, у
него было.
Через несколько дней полицейский патруль случайно задержал его в одном
подозрительном берлинском баре, где он пытался сбыть последние вещи из
чемоданов. Служанка, с которой он даже договорился о свидании, была
отправлена в Равенсбрюк.
Когда врач вернулся домой, он был неприятно поражен. Айке еще хотел
привлечь его к ответственности за оружие, однако отказался, когда врач
выдвинул требование о возмещении значительного ущерба.
Вот только три примера, которые мне вспомнились, маленький фрагмент из
довольно пестрой жизни КЛ[66] Прибыл Лориц. Он должен был позаботиться о
том, чтобы распустившийся, по мнению РФСС, лагерь снова стал "образцовым".
Однажды, в 1936 я уже пережил такую ситуацию в Дахау[67]. Прекраснее
времечка в моей жизни не было. Лориц уже давно гонялся за мной. Сначала я
очень разозлил его тем, что в 1938 отбыл в качестве адъютанта к его
заклятому врагу[68]. Он думал, что я добился перевода за его спиной. Но это
было не так. Комендант Заксенхаузена вытребовал меня, потому что видел, что
в Дахау я был отодвинут на задний план, потому что я оставался верным ему,
когда он был шутцхафтлагерфюрером в Дахау. Лориц был очень злопамятен. Он
достаточно часто давал мне почувствовать свою немилость. По его мнению, в
Заксенхаузене слишком уж смягчились нравы - это касалось и эсэсовцев, и
заключенных.
Тем временем умер старый комендант Барановский, и Айке, который был
слишком занят формированием своей дивизии[70] так или иначе не был
благосклонен к Барановскому. Возвращение в КЛ Лорица ему нравилось гораздо
больше[71]. Ведь в его лице он, "старый" комендант, увидел хорошую опору в
качестве нового инспектора.

8. Комендант Освенцима (1940-1943)

Как только понадобилось срочно создать Освенцим, инспекции не пришлось
искать коменданта долго. Лориц мог отпустить меня, чтобы получить
шутцхафтлагерфюрера, который подходил бы ему больше - им оказался Зурен,
последний комендант Равенсбрюка[72], который был адъютантом Лорица во
всеобщих СС.
Так я стал комендантом вновь создаваемого карантинного лагеря