"Эмма Герштейн. Мемуары " - читать интересную книгу автора

торжествовала. Знакомство со мной, казалось, завязано прочно.
В Москве Мандельштам подарил мне свои книги. "Старомодная", как он сам
сказал, надпись на "Египетской марке" датирована "20 ноября 1928 г.", а
сборник "Стихотворения" Надежда Яковлевна отобрала у меня через несколько
лет, когда не хватало экземпляра для расклейки, чтобы представить в ГИХЛ на
предмет предполагаемого переиздания. Я сопротивлялась, но после Надиного
презрительного замечания: "Зачем она вам?" - обиделась и отдала книгу.
Вероятно, Надежда Яковлевна вырвала и уничтожила дарственную надпись Осипа
Эсильевича, с ее заключительной фразой: "...Спасибо за Пруста".

В МОСКВЕ

Авторские экземпляры книги "Стихотворения" 1928 года Осип Эмильевич
различал по Цвету переплета. "Сливочное", "клубничное", "фисташковое
мороженое" - радовался он. Мне было подарено "клубничное", похожее на
обложку сборника статей О. Мандельштама "О поэзии", как известно, вышедшего
в том же году. Сборник не был еще распродан, я купила его в магазине.
Впечатление от чтения - потрясающее. Обход девятнадцатого века - или назад в
стройный рассудочный восемнадцатый, или вперед в неизвестное иррациональное
будущее - наполнял меня апокалипсическим ужасом. Остальные статьи, несмотря
на мою недостаточную эрудицию, были близки моему восприятию жизни всем
строем мысли и художественным стилем философской прозы Мандельштама. Я
призывала мою давнишнюю подругу (со школьной и университетской скамьи)
разделить мой восторг и читала ей отрывки. "Несчастный. Для кого он
пишет?" - вырвалось у нее.
В чувстве реальности Елене отказать было нельзя: статьи, написанные и
напечатанные в начале нэпа, воспринимались как нонсенс в конце этого
периода - в преддверии сталинских пятилеток. Мандельштам терял своего
читателя.
И дома своего у него не было.
С того дня, как я впервые навестила Мандельштамов в комнате Надиного
брата на Страстном бульваре, и до 1933 г., когда они получили квартиру в
писательском доме в Нащокинском переулке, - я бывала у них по самым разным
адресам, где они либо гостили, либо снимали комнату:
в одном из Брестских переулков между Садовой и Белорусским вокзалом;
в новом доме с плоской крышей на углу Спиридоньевского переулка и М.
Бронной улицы; в Старосадском переулке, в комнате Александра Эмильевича
Мандельштама, брата Осипа; на Покровке;
на Кропоткинской набережной в Общежитии для приезжающих ученых; на Б.
Полянке, д. 10, кв. 20, в комнате Цезаря Рысса;
на Тверском бульваре, в правом флигеле Дома Герцена - в узкой комнате в
одно окно;
там же - в большой комнате в три или два окна.
Да еще в Болшеве и опять в "Узком".
Два или три раза они жили у меня (ул. Щипок, д. 6/8).
И снова у Евгения Яковлевича - Страстной бульвар, 6.
И где бы это ни было, я не вспомню, чтобы я видела Осипа Эмильевича за
письменным столом.
Впрочем, исключения бывали. Например, когда Александр Эмильевич пришел
к Мандельштаму со своей статьей. Он работал в книготорговой сети, ему надо