"Геннадий Иосифович Геродник. Моя фронтовая лыжня " - читать интересную книгу автора

складывались таким образом, что для ознакомления с местными
достопримечательностями у меня не было ни времени, ни настроения.
Я надеялся попасть в артиллерию, хотел стать зенитчиком. Но,
оказалось, Невьянский военкомат в этот день направлял в запасные полки
только пехотинцев и лыжников. Так что у меня выбор был только между этими
родами войск. На вопрос, умею ли ходить на лыжах, я ответил утвердительно.
У двери указанного кабинета стал в очередь, состоящую из моих будущих
однополчан. И скоро предстал перед лейтенантом и пожилым писарем. Лейтенант
забрал у меня мой "серпастый-молоткастый" и военный билет, писарь
старательно, каллиграфическим почерком, выписал квитанцию на забранные
документы и занес меня в список. Лейтенант скомандовал:
- А сейчас - в парикмахерскую. Следующий!
Парикмахерская оказалась рядом. На военкоматовском дворе стояло
несколько табуреток и около каждой из них орудовал машинкой самодеятельный
стригаль из самих же призывников. В углу двора возвышалась внушительных
размеров копна уже снятых волос.
Парень с засученными рукавами безжалостно прогнал на моей голове, так
сказать, вдоль Пулковского меридиана первую полосу. И я всеми фибрами души
ощутил, что, говоря языком физиков и химиков, перехожу из одного
агрегатного состояния в другое - из штатского в военное.

Полсуток в Невелик-городке
И вот мы, будущие лыжники, приехали из Невьянска в соседнюю область -
Пермскую. Выгрузились из теплушек.
По правде сказать, этот мал-городок не приглянулся ни мне, ни моим
спутникам. Он выглядит провинциально-запущенным, неприветливым. Зелени
мало, домики большей частью одноэтажные, и среди них много обветшалых.
Мощеных улиц - из десяти одна. Колеса подвод увязают в грязи. Балансируя на
узких дощатых тротуарах, пешеходы жмутся к домам и заборам.
Неуютность невелик-городка усугубляется еще тем, что сегодня он
переполнен сотнями, если не тысячами призывников. По улицам и переулкам
месят грязь команды мужчин, одетых еще в гражданское. Рядом семенят
заплаканные женщины и девушки.
Большинство призывников одето во что попало. Они подобрали из своих
гардеробов то, что можно без особого сожаления бросить, получив казенное
обмундирование. У одного кепочка-восьмиклинка и видавший виды, засаленный
ватник; у другого со сломанным козырьком картуз и старомодное пальто; у
третьего на голове плешивая зимняя шапка, сшитая невесть когда и неведомо
из какого зверя, а на плечах чалдонский азям; четвертый совсем без шапки, в
короткой городской курточке и в желтых полуботинках. Сегодня городок
напоминает большую железнодорожную станцию времен гражданской войны -
грязную, обшарпанную, набитую плохо одетыми людьми, мешочниками.
Шлепает по грязи и наш будущий батальон. На мне кепка, глубоко
охватывающая затылок. Такую кепку носил Маяковский. Истрепавшийся и сильно
помятый могилевский костюм. Брюки заляпаны снизу грязью чуть ли не до
колен. Полностью утопающие в грязи полуботинки с брезентовым верхом.
Прямо-таки непостижимо, что они держатся до сих пор! А в руке неразлучный
портфель, в котором я еще недавно носил ученические тетрадки и планы
уроков.
Ведет нас пожилой военкоматовский лейтенант. Сам он в навакшенных