"Геннадий Иосифович Геродник. Моя фронтовая лыжня " - читать интересную книгу автора

беседовали, иногда спорили. Мы решили, что Вася Философ учит симулянта
уму-разуму. Примерно так оно и было. Но только примерно. Кроме общих
разговоров была у них одна конкретная тема, строго засекреченная. Причем
втянуть Философа в свою затею усиленно пытался Стуколкин. Однако разгадка
этого секрета - впереди.
Не раз беседовал со Стуколкиным комиссар батальона Емельянов. Хотел
вызвать его на откровенность, выяснить намерения: или солдат искренне
раскаялся в своем неблаговидном поступке, или замышляет преподнести
какой-то новый сюрприз.
- А што я могу сказать! - уклончиво отвечает комиссару Стуколкин. - У
нутра моего спрашивайте. Разве я знаю, когда оно меня схватит!
- Но ведь врачи прислали нам официальный документ: у Якова Стуколкина
и с животом и вообще со здоровьем все в порядке; годен к военной службе без
всяких ограничений.
- Да чо те врачи понимают в моем нутре! Коновалы они, а не врачи! Я
сам чую, што мой желудок насквозь прохудимшись и кишки одна около другой
перепутамшись.
- Ладно, на сегодня хватит. Но мы еще вернемся к этой теме. А пока что
по-хорошему предупреждаю: мы включили тебя в батальон с испытательным
сроком. Одумаешься, исправишься - останешься с нами, вместе поедем воевать,
Родину защищать. А если опять возьмешься за свое - тогда уж нам придется с
тобой расстаться...
Солдатам третьей роты Емельянов сказал:
- Не попрекайте Стуколкина симулянтством. Относитесь к нему так, будто
ничего не знаете о его прежних выходках. Попробуем гладить его по шерсти.
Может, внимательным подходом удастся приобщить к солдатской семье.
Соблюдая наказ комиссара, большинство солдат роты старается не
напоминать Стуколкину о его неудачной попытке симуляции. Но поддерживать с
таким типом дружеские отношения трудно. К тому же сам Стуколкин непрерывным
нытьем провоцирует насмешки.
Прежде всего не поладил со Стуколкиным ротный приставала Пьянков.
- Эй, земляк, ты вот говоришь, будто сильно животом маешься, - сказал
он Стуколкину во время обеда нарочито громко, чтобы слышали и другие. - Так
я тебе советую: от живота нет лучшего средства, чем строгая диета. Коли у
тебя в борще жирные куски мяса попадутся или в каше шкварки окажутся, ты
эту отраву немедля в мою миску перекидывай!
- Я те перекину! - вместо того чтобы отшутиться, всерьез огрызнулся
Стуколкин. - Вот сейчас выйдем из столовки, так я тебя, хорька вонючего,
через забор перекину!

Тихий Вахоня
В нашей роте не более дюжины некурящих. В том числе комроты Сергей
Науменко, я, учитель Федоров и молодой паренек из Перми - Александр
Вахонин. В роте его почему-то называют не Вахониным, а Вахоней. Пожалуй,
такой вариант более подходит Саше, парню на редкость добродушному,
покладистому, не по возрасту инфантильному.
Вахоня очень трудолюбив. Каждую свободную минуту он с чем-то возится,
говоря по-уральски, что-то робит. В казарме по своей инициативе
законопачивает щели и дырки от выпавших сучков, на учебном плацу во время
перекура подравнивает лопатой землю, соскабливает с бума грязные натоптыши.