"Лайан Герн. Трава - его изголовье" - читать интересную книгу автора

- Ты должен научиться контролировать свои чувства, - спокойно сказала
она.
Акио отпустил мои руки и опять присел на колени:
- Давай начнем заново.
- Не смей бить меня по лицу, - заявил я.
- Юки права, синяки на руках тебе ни к чему, - ответил он. - Так что
будь проворней.
Я поклялся, что не позволю снова ударить себя. Мы приступили к
тренировке. Отомстить не получилось, но я увернулся и спрятал руки до удара.
Наблюдая за Акио, я начал ловить любой намек на движение. В итоге мне
удалось задеть кончики его пальцев. Акио молча кивнул, и мы перешли на шары.
Так шли часы: шары перелетали из одной ладони в другую, изредка падали
на циновки. К концу второго дня я жонглировал тремя шарами в древнем стиле,
а к вечеру третьего дня - четырьмя. Акио иногда заставал меня врасплох и
шлепал по рукам, но в целом я делал успехи в изысканном танце с шарами.
На четвертый день шары стали мерещиться мне, как только я закрывал
глаза. Занятия жонглированием невыразимо наскучили. Необъяснимая одержимость
или стремление достичь совершенства заставляют фанатиков вроде Акио усердно
развивать мастерство. Я быстро понял, что не принадлежу к подобному типу
людей. Жонглирование меня не интересовало, я не видел смысла в этом
искусстве и ненавидел тренировки. Приходилось стараться по простой причине -
чтобы избежать побоев. Акио обращался со мной грубо, но я ничего не мог
поделать. Дважды его провокации приводили меня в ярость, но они с Юки
научились предвидеть мои вспышки и успевали связать меня, пока никто не
пострадал.
На четвертую ночь, как только дом погрузился в сон, я решил совершить
вылазку. Все надоело, я не мог заснуть, очень хотелось вдохнуть свежего
воздуха, но прежде всего проверить, сумею ли я выйти отсюда. Чтобы убедиться
в справедливости закона Племени, необходимо его хотя бы раз нарушить и
посмотреть, что будет. Покорность по принуждению бессмысленна, как и
жонглирование. Они могли с тем же успехом посадить меня на цепь, как собаку,
я бы рычал и кусался по команде.
Я изучил планировку дома: в свободные часы мысленно рисовал схемы и
внимательно вслушивался. Я узнал, где кто спит. Юки с матерью - в дальней
комнате вместе с двумя женщинами, которых я никогда не видел, но слышал.
Одна из них работала в лавке, разговаривала на местном наречии и громко
шутила с покупателями. Юки обращалась к ней "тетушка". Другая была
служанкой. Она убирала дом, занималась приготовлением пищи, вставала раньше
всех и ложилась последней. Говорила очень мало, тихим голосом, с заметным
северным акцентом. Служанку звали Садако. Все в доме поддразнивали Садако и
отдавали ей распоряжения, она же всегда отвечала робко и почтительно. Я ни
разу не видел этих женщин, но узнал о них довольно много.
Акио и другие мужчины спали в комнате наверху, под крышей. Каждую ночь
один из них присоединялся к тем, кто охранял дом. Акио дежурил прошлой
ночью, а досталось опять мне, потому что он не выспался и пришел на
тренировку в дурном расположении духа. Когда служанка отправилась спать, еще
горели лампы, и я слышал, как кто-то из мужчин помогал ей закрывать двери и
ставни. Деревянные панели скользили, производя порой глухие удары, отчего
неизменно начинали лаять собаки.
Собак было три, каждая с особым лаем. Ночью один и тот же человек