"Юрий Герман. Подполковник медицинской службы" - читать интересную книгу автора

- Немцы, немцы! - говорил Левин. - Я не люблю, когда ругаются --
немец, немец. Немец это одно, а фашист это совершенно другое. Когда я
смотрю, как они кидают бомбы, или читаю в газетах об этих лагерях
уничтожении - боже мой, я пожимаю плечами, пожимаю своими плечами и думаю,
что можно сделать из народа, дай волю Гитлеру. Народ можно превратить в
палача, в гадину, в зверя, будет не нация, а подлец. Я учился в Йене, я был
очень бедный студент, совсем бедный, хуже нельзя. И мне посоветовали --
идите к студенческой бабушке фрау Шмидтгоф. Вот такая старуха - выше меня
на голову, с усами, не дай бог увидеть ее во сне. И бока и бюст, ну что-то
ужасное. Представляете себе - смотрит на меня неподвижно пять минут,
обдумывает, гожусь я или нет. Потом показывает комнату и тоже смотрит --
годится мне комната или нет. Потом говорит: вы имеете здесь кофе, не слишком
крепкий, сливки, не слишком густые, четыре булочки в день и тишину с
чистотой. Никаких безобразий. Стирка белья и штопка носков - тоже от меня.
Я поселяюсь у студенческой бабушки Шмидтгоф. Через месяц она знает
расписание всех моих лекций, знает, какое у меня было детство, знает, что я
люблю жидкий кофе и побольше сливок, знает, что мне не приходится ждать
ассигнований на новый костюм, а когда я заболеваю, она ходит за мной лучше,
чем моя родная мама. Слушайте внимательно, Бобров. Эта женщина нe дает мне
никогда проспать ни одной лекции, а на прощание, когда я плачу и даю клятвы,
что я все-таки еще приеду в Йену повидать ее, она заявляет: "Нет, вы не
приедете, герр доктор". Почему же я не приеду? "Вы не приедете, потому что
профессора, у которых вы учились, олухи и бездарные дураки, вы поймете это
несколько позже". Но, фрау Шмидтгоф, для чего же вы гоняли меня на все
лекции? "О, герр доктор, маленький мой герр доктор, для того, чтобы вы
получили диплом. У вас нет богатых родителей, вы никогда не получите
наследство из Америки, а диплом - это булочки и не особенно крепкий кофе, и
жидкие сливки, и крыша над головой. Жизнь так плохо устроена, герр доктор.
Нет, нет, только самодовольные кретины возвращаются в Йену, а люди с головой
думают: здесь пропали мои лучшие годы, у этих бездарных профессоров. Желаю
вам много счастья, герр доктор, добрую жену и всегда свою голову на плечах.
Желаю вам понять, что ваш профессор Брукнер - бездарная скотина, а ваш
профессор Закоски - нахал и карьерист, а ваш любимец профессор Эрлихен --
тупица. Никогда не приезжайте в Йену"...
- И вы не поехали? - спросил Бобров.
- Конечно.
- А старухе вы написали?
- И старухе я не написал.
- Почему?
- Не написал, и баста. Почему? Веселое письмо я не мог ей написать, а
грустное - не хотелось. У меня тоже была своя гордость. При царе доктору
Левину не так-то просто было устроиться на службу, чтобы иметь хотя бы
жидкий кофе и крышу над головой... Вы же этого не понимаете - вы, Бобров,
для которого все равны: и казах, и еврей, и узбек, и вы сами, русский. Так я
говорю?
- Оно, конечно, так, - согласился Бобров.
Потом Левин показал Боброву полученный давеча орден.
- Вообще, орден Красной Звезды самый красивый - сказал Александр
Маркович, - скромно и сильно высказанная идея. Вы согласны? Хотя "Красное
Знамя" тоже очень красивый орден. У вас уже два "Красных Знамени" и "Красная