"Юрий Павлович Герман. Один год " - читать интересную книгу автора

по кличке "Гаврош") изучает джиу-джитсу. Он недурной велосипедист, неплохо
плавает, знаком с химией в пределах, необходимых для работы в розыске.
Судебную медицину, правда, знает только теоретически...
Здесь, под взглядом Лапшина, мальчик вдруг словно бы скис.
- Пир... Пил... Пинкертона читал? - спросил Лапшин. Ему с трудом сразу
давалось это слово.
- Читал! - кивнул Окошкин.
- И Шерлока читал?
- Читал. И читал про вас, товарищ Лапшин, в "Красной вечерней газете",
как вы...
- Да, Пиркентон... - задумчиво произнес Лапшин. - И Шерлок... Играл на
скрипке. Трубку курил. "Положите бумаги на солнечные часы". Его друг
Ватсон...
- Доктор Ватсон, - поправил Окошкин почтительно. - Знаменитый, который
в истории обряда дома Мейсгревов...
Лапшин серьезно, без усмешки, смотрел на мальчика. Тот напомнил ему
пять зернышек апельсина, пляшущих человечков, собаку Баскервилей и высказал
свое суждение о дедукции в сыскном деле.
- Вы разве не согласны со мной? - спросил наконец мальчик.
Лапшин молчал.
- Конечно, я понимаю, что Шерлок Холмс защищал интересы правящих
классов, - горячась и опять краснея, заговорил Окошкин, - но тем не менее мы
не можем игнорировать его метод. Дедукция - такой способ...
- Ты вот что, друг, - перебил Лапшин, - ты, сделай одолжение, закончи
сначала школу. Начнут у тебя усы прорезываться, бороденка, заговоришь
побасистее, побреешься, пиркентонов своих закинешь на шкаф. Тогда и
подумаешь, как тебе быть, куда идти, куда заворачивать. А сейчас мало ли...
еще в пожарные захочешь пойти, и в летчики, и в моряки... У нас ведь тут
дело трудное, скучное... Например, скажу я тебе... чердачная кража. Украли у
дворничихи две простыни, споднее тоже украли, юбку... Вот и ищем. Трудящийся
человек, надо отдать вещички...
- Разумеется, - подтвердил Окошкин. - Дактилоскопия, привлекаются
служебные собаки...
- Вот придешь работать - тогда увидишь.
Мальчик ушел расстроенный. А через шесть лет, когда в милицию прибыло
пополнение по мобилизации комсомола, Лапшин узнал в одном из новичков того
самого мальчика, которому советовал "закинуть пиркентонов на шкаф". Юноша
трудился неумело, но старательно и даже страстно, и вскоре Лапшин взял его в
свою бригаду. Внимательно приглядываясь к Окошкину, Иван Михайлович решил
про себя, что у Василия Никандровича горячее сердце и чистые руки, не
хватает же ему холодного ума, а именно три этих слагаемых, по формуле
Дзержинского, и составляют настоящего чекиста. "Наживет со временем и ум, -
думал Лапшин, - а вот с горячим сердцем, пожалуй, надо родиться".
В первой же серьезной перепалке Окошкин показал себя человеком далеко
не трусливым, хотя и изрядно бестолковым, за что и получил соответствующее
внушение.
- Лезть под пулю ума не требуется, - говорил Лапшин багрово-красному
Василию, - а вы сунулись, даже не предполагая, что вам окажут вооруженное
сопротивление...
- Я не мыслю себе... - начал было Окошкин.