"Игорь Гергенредер. Антинормандская Великорось" - читать интересную книгу автора

Мойнехен. Григорий Распутин: святой, который грешил., Смоленск: Русич, 1999
с. 147).
Барон Меллер-Закомельский Александр Николаевич (1844 - 1928), генерал
от инфантерии с декабря 1906, отличился во время Первой русской революции,
руководя карательной экспедицией. Продвигаясь со своим отрядом по Сибирской
железной дороге и чиня расправу на месте, он усмирял солдат запасных частей,
что требовали срочного возвращения в Центральную Россию "по домам". (В
частности: В.И.Федорченко. Императорский Дом. Выдающиеся сановники:
Энциклопедия биографий: В 2 т. - Красноярск: БОНУС; М.: ОЛМА - ПРЕСС, 2000 -
Т. 2, с. 44).
Ренненкампф Павел Карлович (1854 - 1918), получив чин
генерал-лейтенанта, в конце 1905 - начале 1906 "возглавлял экспедиционные
войска, направленные на подавление революционных выступлений в Забайкалье" и
весьма преуспел. Граф А.А.Игнатьев писал о нём: "он оказался таким, каким я
его себе представлял - обрусевшим немцем, блондином богатырского сложения, с
громадными усищами и подусниками. Холодный, стальной взгляд, как и вся его
внешность, придавал ему вид сильного, волевого человека. Говорил он без
всякого акцента, и только скандированная речь, состоящая из коротких
обрубленных фраз, напоминала, пожалуй, о его немецком происхождении". (Там
же, с. 302).


Но в Феврале Семнадцатого достигли накала волнения, вызванные не только
потерями в войне, но и ролью, положением, привилегиями немцев в России - то
есть тем, что Амфитеатров назвал "германским владычеством". В этих условиях
Государственная Дума, желавшая отобрать власть у императора, имела козырного
туза. Непосредственным обстоятельством, которое заставило Николая отречься,
стала угроза разоблачения. Государственная Дума могла бросить в разъярённые
массы: "Вы возмущены тем, что царица - немка и при дворе процветает
прогерманская камарилья. Но вы не знаете, что и царь - вовсе не Романов, а
фон Гольштейн-Готторп! Его предок занял престол вопреки воле Петра Великого,
перед которым родители Карла Петера Ульриха под присягой - за себя и своих
потомков - отказались от притязаний на Российскую корону!"
Николаю нетрудно было представить, что произойдёт. Он знал, как уже и
без того настроены люди, ему докладывали: "В семьях, мало-мальски затронутых
политикой, открыто и свободно раздаются речи опасного характера,
затрагивающие даже Священную Особу Государя Императора". Его уведомляли, что
в столице по ночам появляются надписи на стенах: "Долой династию Романовых!"
Министр внутренних дел Протопопов докладывал ему о недовольстве венценосцем
в армии, о том, что "оппозиционно настроены высший командный состав и
низший".
То, что царь и царица чувствовали над собой дамоклов меч, следует из
фактов. В целях конспирации чета пользовалась в переписке только английским
языком и стала зашифровывать фамилии: Протопопов фигурировал как "Калинин",
Керенский - как "Кедринский".


Когда Николай выехал в Ставку и туда начали поступать телеграммы о
беспорядках в столице, ему 26 февраля, во время воскресного богослужения,
стало плохо (это при его всем известном крепком здоровье). Он записал: