"Игорь Гергенредер. Антинормандская Великорось" - читать интересную книгу автора

главе с Александром III играли патриотов, более русских, чем сами русские.
Однако никто не собирался уступать своих мест, что стало видно, когда
приблизилась русско-японская война 1904-05 гг.
В канун войны русским посланником в Токио был барон фон Розен. В
ближайшем к Порт-Артуру китайском городе Чифу находилось консульство России.
Кто консул здесь? Тидеман. Во главе министерства иностранных дел стоял граф
Ламздорф, морским министерством управлял Авелан. Тихоокеанской эскадрой в
начале войны командовал адмирал Старк. Сменивший его русский Макаров пробыл
в должности пять недель, погиб, и всё вернулось на круги своя. Во главе
эскадры встал адмирал Витгефт. Когда Витгефта убил японский снаряд,
командование кораблями в Порт-Артуре перешло к Роберту Вирену. Тралением,
очисткой от мин рейдов Порт-Артура руководил Рейценштейн, в начале войны
командовавший отрядом крейсеров во Владивостоке. После того как японцы
сокрушили флот, в его восстановлении отличился барон Эссен.
В сухопытных войсках подобных случаев навряд ли меньше. Например, 2-й
Маньчжурской армией сначала командовал Гриппенберг, которого заменили
бароном Каульбарсом. Отход армии после Мукденского сражения в феврале 1905
прикрывала дивизия под началом генерал-лейтенанта Гершельмана. Каульбарса на
посту командующего армией сменил барон Бильдерлинг. Военным министерством в
то время руководил Редигер.
Русскими войсками, которые защищались в осаждённом Порт-Артуре,
командовал Стессель. На самой важной позиции под названием Высокая Гора
обороной руководил генерал Ирман. Когда гарнизон был всё-таки вынужден
капитулировать, хлопоты по сдаче возложили на генерала Фока. Через несколько
лет отношения с Японией потеплели, японцы воздвигли памятник защитникам
Порт-Артура - на открытие прибыл русский генерал Гернгрос.


* * *


На что же было надеяться русским националистам, как не на войну с
Германией? Лишь такая война могла дать им рычаг, дабы свалить ненавистную
династию и повыгнать её любимцев. В 1914, когда заговорили пушки, из
шестнадцати командующих русскими армиями семеро носили немецкие фамилии и
один - голландскую. Одни только прибалтийские немцы составляли тогда
четверть русского офицерства. (А.И.Уткин. Первая мировая война. - М.:
Алгоритм, 2001, с. 99).
От Германии не ожидали долгого сопротивления, и ура-патриотизм
подогревался желанием после победы над нею посчитаться со своими немцами.
Германская кровь не помешала штабс-капитану Лемке разделить с русскими
торжество момента и, веря, что война закончится победой через полгода,
написать: "Народ настроен еще более оптимистически и рад свести счеты с
немцем, которого давно ненавидит; именно народ знал его всегда с самой
неприглядной стороны как управляющих имениями или помещичьих приказчиков,
мастеров и администраторов на фабриках и т.п. Еще со времен крепостного
права, когда немцы-управляющие угнетали крестьян, ненависть эта таится, а
временами и обстоятельствами то росла, то проявлялась".
Обратим внимание: крестьян, оказывается, угнетали управляющие, а не
господа владельцы.