"Игорь Гергенредер. Лосёвый Чудь" - читать интересную книгу автора

персиянина ограбил и куда-то задевал. Откуда вдруг у Наташки такие деньги?
Но какой-то бухарский купец богатый обратился к войсковому атаману. Я,
мол, через хутор Персики езжу, барышня Наташа мне понравилась. Я дал ей
приданое... Особо никто не удивился. Бывало, эти бухарцы из-за девок на тыщи
рублей раскидывали товаров с воза.
Ну, после яблочного* поста - свадьба. Баранов жарят. Гостей собралось
несметно: такое приданое огромное... Наташку наряжают. И тут сообщение -
мимо хутора будет проходить войско. Возвращается из Персии с войны. Везут
тяжелораненого генерала. У него последнее желание: если где поблизости
свадьба, чтобы невеста к нему подоспела, вложила пальцы в его раны.
Аверьян против. Пусть, мол, по другим хуторам проедут - сейчас свадьбы
кругом... Но от генерала опять скачут. Ему, оказывается, уже рассказали,
какая невеста, и он хочет, чтобы именно Наташу ему привезли. Аверьян не
соглашается. А посыльные казакам говорят: генерал даёт хутору десять тыщ
рублей. Лишь бы только Наташка явилась к умирающему в шатёр. И за то вам -
десять тыщ!
Этих денег как раз хватит, чтобы купить за Салмышом луга у башкир. У
казаков стадо было огромное, а сколько овец! А табуны коней! Луга очень
нужны. Ну, Аверьяна прижали. А ты, мол, как, Наташа: облегчишь гибнущему
генералу мученья? Наташка: я, чай, не каменная!
Приезжают в стан. От шатра всех отвели на сорок шагов, Наташка одна
входит. Аверьян стоит, злится. Так ему это всё не нравится! А из шатра вроде
как смех. Казаков отпихнул и бегом в шатёр.
Там тёмненько. Но разглядел впотьмах, что Наташка с голыми грудями
прилегла на генерала, и обоим весело. Аверьяну не дали кинуться, руки крутят
ему, а генерал просит: "Ты, пожалуйста, не злись. Подойди глянь, какая рана
у меня под ребром... Но я за неё ничего плохого не делаю".
Аверьян: а... Так и знал!
"А чего она не пальцы влагает?" Генерал поясняет: "Это говорится -
пальцы. А влагаются в раны сосцы, дающие жизнь. Имел бы такие ранения,
понимал бы про сосцы. Тугие, поспелые. Каждая девушка это чувствует и, если
жалостливая, никогда палец в рану не тыкнет. Дай мне получить жалость для
последних дней жизни".
Аверьяна вывели, а он беснуется. На невесте - бесчестье! Казаки: что?
какое бесчестье? Человек с войны, лежмя лежит... Молодой ты, а уж без стыда.
Поедем завтра луга покупать - успокоишься.
Но он на своём: "На мне поругание из-за вас! Обида не даёт стерпеть!"
Казаки тогда: ну, чтоб обида дала, сейчас обсудим. Значит, Аверька говорит,
он потерпел ущерб, что Наташка лечила генералу раны. А у нас Фенечка
кучерявая сколько мужа с войны-то ждёт? Шестнадцати годов вышла и пятый уже
ждёт. Сердце-то уж - рана. Ходи, Аверька, к Фенечке - лечи рану. На общество
не обижайся.
А Фенечка - такая завлекательная казачка! Всем возьмёт, как и Наташка.
Только что волос чёрный, и смуглая; ноги тоже волосом поросшие
кучерявеньким. Такие-то бабы непросты - особенно с мужским полом. Гладкая
кобылка, скакунчик.
Ладно - уговорился Аверьян с господами казаками. Но идёт к знахарке. На
хуторе жила старуха-чувашка; слова знала, травы. Колдунья. Аверьян к ней с
подарком, с денежкой - и рассказал всё-всё; как опутал их персиянин и как
дальше было... Генерал-то - это он. Что ещё учудит?