"Игорь Гергенредер. Гримаска под пиковую точку (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

аппарат на инкрустированном янтарём поставце: сочетание изощрённого культа
тела с деловитостью... Неужели тут хозяйничает не дама? Краски для волос и
даже перекись водорода... интересно бы глянуть на жену этого утопающего в
неге Персея... Сколько лет не попадалось такое мыло?.. аромат сохраняется не
меньше трёх дней... лаванда, розовое масло; каждая вещица вопиет о лелеемой
плоти - как не почувствовать в этой ванной, в каком незаслуженном
пренебрежении было у тебя собственное тело... Обидно до растроганности.
Будь ты проклята, незыблемая освящённая Бедность! Комнатка в
коммуналке, полуподвальная мастерская. Корм и слава давно распределены, и
таланту оставлено лишь раздумывать, кому он этим обязан: завистливой злобе
или злобной зависти? Раздумья вгоняют в блеклость безразличия: шагнуть в
небытие?.. Ледяной смех над бессилием.
Крылья для бегства - лучшее средство...
В одно утро ты выглядываешь на улицу и вдруг ловишь себя на желании
выпить стакан газировки у облепленного пчёлами автомата... пена, газ,
щекотка в носу, слепящее солнце, шипенье сковородки за чьим-то окном,
кухонные запахи, ярко-зелёный лук в чьей-то кошёлке и приступ смешливости, и
чувство - саднящее на миг отпустило! Крылья для бегства - лучшее средство от
болезни сердца... Крылья заменила "Ракета" на подводных крыльях,
устремившаяся вверх по Дону; от пристани до Табунского на попутке, в
обществе небритого угрюмого мужика в кепке, погружённого в мысли об
ожидающей его пятёрке. Пыль в окно, незаметно проглоченные ухабы петлявшего
просёлка, мать, отец... вечер с ними. А спозаранок - на реку! и вот ты - ни
много ни мало - в изысканно оборудованной ванной некоего начальника
строительства, мецената или кто он там ещё. Как же отомстится ему за то, что
приходится выходить сейчас к его гостям в простецком розовеньком платьице!


* * *


Он скромно ждёт в прихожей, ни следа лоска: отнюдь не отутюженные цвета
хаки брюки, канареечная рубашка, одной пуговицы не хватает, и эта улыбка...
вот каким вы бываете, милейший Далмат Олегович.
- Я не слишком навязчив со своим... гостеприимством?
И это-то надменный хозяин?! Если она сейчас назовёт его
очаровательным - покраснеет. Наверняка. Она вдруг делает книксен - ему
одному.
- Пожалуйста, - говорит он тихо, - по лестнице наверх.
Сконфужен! Потупился в смущении... у неё нет слов!
Голоса гостей на веранде, лай Ажана, куча обуви в углу прихожей - и,
между прочим, ни одной женской пары, и на вешалке тоже ничего женского.
Она взбегает по ступенькам.
- Однако, как мило! Милый домик, милая лесенка! милый... чердачок!
- Вы правы.
- Что-что?
- На кабинет он не тянет.
- Почему же?
- Дилетант сведёт любой кабинет к чердаку.
- Это что - поза или саморазоблачение?