"Игорь Гергенредер. Донесенное от обиженных (Роман) " - читать интересную книгу автора

пегие, с жёлто-зелёным отливом усы, глаза едва виднелись из-под нависших
век. Женщина отрезала хлеба от буханки, положила на ломоть рубленую
котлету.
- Ну, дедуха, проживёшь сегодня? Давай иди! - и с улыбкой как бы
извинения за свою щедрость обратилась к Вакеру, новому и, по-видимому,
влиятельному человеку: - Приютился, подкармливаем. Чего он может? А
старательный! Старается посильно помогать...
Журналист подумал: спросить её, чем способен помогать НКВД измождённый
жизнью древний дед? Но тут коридор наполнился шумом шагов: в столовую
направлялись сотрудники. Приезжий, поставив на пол чемоданчик, не без
волнения смотрел на входивших и вдруг вытянул руки:
- Кого я вижу! - не удержался, шагнул навстречу мужчине, постриженному
под бокс: по сторонам головы волосы сняты, а от лба до темени оставлена
"щётка".
Мужчину выделяли густые тёмные брови, сходившиеся разлаписто и
властно, начальственно-требовательное выражение и та отработанность в
поступи, в осанке, что выдаёт физкультурников. Он взял гостя за предплечья,
тем избежав объятий, подержал с полминуты, затем пожал руку:
- С прибытием, Юра! Хорошо ехал? - не слушая ответа, повёл к
столику. - А мы здесь с ночи... - окинул взглядом сотрудников, что
рассаживались за другие столы, - хлопот невпроворот!
Марат Житоров возглавлял управление НКВД по Оренбуржью. С Юрием
подружились лет десять назад в Москве. Тот учился во Всесоюзном
коммунистическом институте журналистики, а Житоров был
студентом-правоведом. Того и другого выбрали в районный комитет комсомола,
и они развили активность, проверяя быт в студенческих общежитиях. Некоторое
время оба ухаживали за девушками-подругами, жившими в одной комнате.
Происходя из революционной семьи, Марат, загораясь, рассказывал о
своём отце-комиссаре, что погиб героем в Оренбуржье весной восемнадцатого.
Рассказы запалили в сердце честолюбивого Юрия мечту написать об этом
человеке яркий роман. Гибель комиссара, помимо своей романтичности,
захватывала тем, что погубители не были найдены... Житорова снедало
стремление распутать загадку. Служа в столице и имея успехи, он упрямо
добивался назначения в Оренбург. И вот он здесь более полугода. Всё его
существо до кончиков ногтей давно предалось идее, что об отце должен быть
создан роман. Вероятный автор, дождавшись от друга позволения приехать,
выхлопотал у редактора командировку: собрать материал о расцвете колхозной
жизни в бывших казачьих станицах. В настоящий момент журналисту не
терпелось узнать, что нового раскопал Житоров и насколько оно ценно для
романа.
- Не хочу опережать тебя вопросами, Марат, я и без того злоупотребляю,
но уверен - ты сознаёшь, что не личный интерес, а цель иного уровня... -
произносил гость значительно и проникновенно, стараясь показать другу
глубину уважения.
- Знаю я тебя, хитреца! И болтуна! - прервал Житоров без усмешки. -
Тебе шницель с пюре или с макаронами? - и кинул подходившей официантке: -
Два с пюре!
Юрий, точно за чем-то особо важным, следил, как он откупоривает
бутылку нарзана. Наполняя стаканы, Житоров веско, с угрюмым огнём говорил:
- Я убеждён, и не может быть сомнений: мне удалось накрыть его! Он