"Е.В.Герцман. Музыка Древней Греции и Рима " - читать интересную книгу автора

Тритоны, дуя в раковины, создают своеобразный звуковой шум, скорее
всего напоминающий шум моря. Не исключено, что образ тритонов возник именно
как мифическое отражение звуков моря, хорошо известных жителям всего
Средиземноморья. Впоследствии античная поэзия нередко стремилась
"облагородить" образ тритонов и иногда представляла их существами, играющими
на музыкальных инструментах. Например, такой великий поэт, как Овидий (43 г.
до н. э.-18 г. н. э.) в своих "Метаморфозах" (I 333-338) пишет о тритонах,
играющих на букцине - инструменте, достаточно популярном в Риме, особенно в
войсках. Но это не более чем стремление сделать образ морских божеств "более
цивилизованным". В мифах же они никогда не поднимались выше "гудошников",
производящих своими раковинами шумовые эффекты. С этой точки зрения
создаваемое ими звучание даже более примитивно, чем издаваемое куретами -
идейскими дактилями, так как те творцы ритмически организованных звуков, а
тритоны - создатели шумового звукового фона. Во всяком случае, и те и другие
олицетворяли звуко-акустические формы бытия в двух основных "звучащих"
сферах вселенной - на земле и в воде.
Печальное царство брата Зевса Аида, куда спускаются тени умерших, в
представлении древних греков не могло быть звучащим. Несмотря на то, что
народная фантазия населила царство Аида текущими реками (Стикс, Лета и др.),
летающими и стенающими бесплотными тенями умерших, оно было все же царством
вечного успокоения. А раз там был вечный покой, то не должно быть и
звучания, так как уже издавна подмечена прямая зависимость между движением и
звучанием: там где нет движения - нет и звучания. Поэтому в сознании эллинов
Аид выглядел довольно фантастической
областью, где реки текут беззвучно и стенания душ происходят безгласно
(либо еле слышно верещат, как летучие мыши), где бог сна Гипнос бесшумно
передвигается на своих крыльях, а рядом с ним также бесшумно движутся боги
сновидений, где страшный трехглавый пес Кербер, охраняющий выход из царства
Аида, пугает всех своим грозным видом, но никогда не издает лая, где
молчаливо работает старый Харон, перевозчик душ умерших через воды Ахеронта,
и неслышно носится за своими жертвами бог смерти Танат. Это было царство
вечного безмолвия. Здесь властвовали тишина и смерть.
Отражает ли греческая мифология звуковое бытие в третьей сфере - на
небе?
На этот вопрос непросто ответить. Дело в том, что сохранившиеся
источники не дают конкретных сведений по этому поводу и при буквальном
следовании за имеющимися материалами невозможно говорить о звуковом освоении
небесного свода. Но подобное положение нарушает логику симметрии
мифологического мира, где земля и море имеют "звуковое наполнение", а небо
как будто лишено его. Такое "зияние" не только расстраивает гармонию
космоса, но и противоречит реальному опыту человека, который постоянно
наблюдает на небе движение облаков и туч, слышит раскаты грома и знает о
движении небесных тел. Вряд ли мифологическое мышление могло бы согласиться
с безмолвными небесами. Не является ли отсутствие мифического образа,
олицетворяющего "звуковое освещение" неба, результатом утраты каких-то
архаичных преданий? Ведь даже еще в античные времена мифологические
представления изменялись, и каждая новая эпоха популяризировала лишь те
стороны древнейших легенд, которые были ей наиболее близки. Поэтому многие
архаичные религиозные воззрения могли постепенно стираться в памяти или
видоизменяться.