"Сергей Герасимов. Часть той силы (Фантастический роман)" - читать интересную книгу автора

знакомишься? Можно забыть имя или даже цвет волос, но всегда ведь остается
этакое плотное желтое облако эмоционального тепла... Стоп! Эмоциональное
облако сохранилось, но имело другой цвет - оно было темно-серым. Что это
значит?
Вдруг он похолодел. Это была та самая девушка, которую он убивал в
своем сне. Та же самая. В последнем сне ее звали Эрикой и она тонула в
проруби. Что же было на самом деле? Неужели я на самом деле кого-то убил?
Он думал долго, до боли в голове, но ничего определенного придумать или
вспомнить больше не мог. Теперь он был уверен, что убитая девушка
существовала не только во сне. Но что это ему давало, кроме тоскливой
неуверенности в самом себе?
Наконец он заснул прямо за столом, уронив голову на руки. Он спал, и
луна медленно двигалась в черном небе за окном, перемещаясь вправо и вниз.
Негромко храпел Собеседник, накрытый тряпкой, тихо повизгивала на шкафу
спящая мартышка. Завтра, спустившись в подвал, Ложкин увидит, что старый
замок на двери появился снова. Новые замки будут лежать на полу, у самой
двери. Замок появится снова, потому что в доме нет ни одной вещи оттуда, нет
ничего, кроме глины, и значит, дверь теперь может быть заперта снаружи. Не
приноси оттуда ничего, от этого зависит твоя жизнь, - так говорил дед и был
он совершенно прав.

***

Работа над Защитником требовала огромного сосредоточения. Изготовить
нужную форму было несложно, сложным было придать ей нужный характер. О
прототипе Защитника Ложкин помнил лишь то, что парень поигрывал на гитаре,
был бабником и не отличался особенными талантами. Для защитника требовалось
другое.
Во-первых, Защитник должен быть предан своему хозяину, то есть,
Ложкину. Он должен быть готов отдать за хозяина жизнь. Во-вторых, он должен
быть быстр, силен и сообразителен. Насчет быстроты и силы Ложкин, помня
глиняную руку, почти не сомневался, а вот как добиться сообразительности?
Излишнее женолюбие для Защитника это тоже не дело: хороший Защитник обязан
быть по возможности незаметен и не должен вступать в контакты.
Все это Ложкин должен был держать в голове во время изготовления
фигуры. Он ощущал, как вместе с формированием тела идет формирование
характера, хотя и не понимал сам, как он это делает. Искусство есть
волшебство; там, где начинается алгоритм, там умирает искусство. Алгоритма у
Ложкина не было, зато имелось внутренне чувство правильности пути. Наконец,
фигура была готова. И она не была мертва.
Защитник ожил не сразу, видимо, эмоциональная энергия творца была
недостаточна. Он оставался неподвижен, однако, его кожа постепенно
приобретала нужную фактуру и цвет, приближаясь к человеческой. На пальцах
появились ногти, а масса волос на голове стала прорастать отдельными черными
волосками. Над верхней губой пробились усы, которых Ложкин вообще не
собирался лепить. Тело затрепетало, грудная клетка расширилась, глаза
открылись. Защитник запел, немилосердно фальшивя: "Все пройдет, и печаль, и
радость; все пройдет, так устроен свет..."
- Замолчи! - приказал Ложкин.
Защитник замолчал и удивленно повернул голову.