"Сергей Герасимов. Машина снов (Цикл "Машина снов")" - читать интересную книгу автора

кроме рычания. Последствие ранения в голову: из-за волнения начинались
судороги голосовых связок.
- Девочки, - сказал Ульшин, - проводите его к ближайшей яме. Я
подожду вас здесь.
Он лег, положив валик под грудь, и закрыл глаза. Было совсем не
страшно умирать. Нет, было страшно, от того что смерть больше не пугает.
Наверное, осталось совсем немного. Но почему же? Что случилось такого, что
позволяет уйти из жизни радостно? Говорят, были такие, которые умирали
спокойно - Как они могли так? И почему со мною то же самое?
Дверь открылась и он узнал школьниц по шагам. Школьницы принесли
мокрые тряпки и положили ему на шею. Сразу стало легче.
- Спасибо, - сказал он чуть слышно. - Он уже умер?
- Нет, - он отказался прыгать в яму сразу. Сказал, что ему полагается
последнее желание.
- И что же?
- Он захотел меня, - сказал один голос.
- Нет, меня первую! - возмутился второй.
- Вы не согласились? - спросил Ульшин.
- Согласились, но у него не получилось. Поэтому он не стал прыгать в
яму.

Волосатик разговаривал с приговоренным. Разговор получался
односторонним, приговоренный в основном молчал, хотя иногда вставлял целые
абзацы, и глядел совершенно безучастно с туповатой покорностью. Именно эта
покорность и раздражала Волосатика.
Приговоренным был сумасшедший скульптор, по имени Рудой, изловленный
одной из дальних галерей во время поисков хитроумного Ульшина. По правде
говоря, хитроумного Ульшина найти было не сложно, но лето, жара, лень,
план по поимкам уже выполнен, не хотелось стараться. А сумасшедший попался
под руку сам.
Волосатик вел последний разговор перед казнью, как того требовал
обычай.
- Покайтесь, мой друг, в том, что создавая новые деревья, вы
разрушали фундамент крепости. Покайтесь и вам будет легче умирать. Намного
легче, я знаю по собственному опыту.
Приговоренный удивленно сфокусировал взгляд.
- Нет-нет, - продолжил Волосатик, - меня не приговаривали, но я
приговаривал многих. У меня очень высокий чин и даже офицеры Гамби иногда
здороваются со мной. Я уже очень многих отправил в яму. Покайтесь,
поверьте мне.
Приговоренный молчал. Больше всего ему хотелось выпить. Наверное,
дадут напоследок. Надо попросить покрепче, - думал он.
- Понимаю, вам страшно умирать, - сказал Волосатик, - но облегчите
себе душу.
- Нет.
- Что нет?
- Не страшно, - сказал Рудой.
Шао Цы тоже было не страшно умирать, подумал Волосатик, вспоминая
прочитанные недавно мемуары, - как это у них получается. Самому, что ли,
сойти с ума?