"Сергей Герасимов. Машина снов (Цикл "Машина снов")" - читать интересную книгу автора

бы по ним, не испугавшись возможного обвала. Сегодня он стал строить
устойчивую пирамиду. Каждый камень весил килограмм пятьдесят, поэтому дело
было нелегким и медленным. Голубой светильник стал ярче, потом превратился
в ослепительно-белый, потом стал желтеть и голубеть снова. Когда синева
начала темнеть, Ульшин положил последний камень, встал на него и просунул
голову в отверстие. Он был в большом каменном дворе совсем рядом с высокой
стеной. В дальнем конце двлра маршировали солдаты в форме Гамби. Над
двором был высокий синий купол, неровно покрашенный - с белыми полосками
здесь и там. Полоски перемещались, казалось, что купол медленно
поворачивается. С темной стороны купола белых полос становилось совсем
много (наверное, нехватило голубой краски), некоторые из них рельефно
выпирали, группировались и быстро темнели. Невдалеке от солдат стояло
зеленое дерево, даже более настоящее, чем у Шао Цы.


5.

Полина проскользнула по залам музея, никого не встретив по дороге.
Была только экскурсия для совсем маленьких; две девочки, лет трех, отстали
от группы (Одна почти налысо повыхваченная клочьями, другая с длинными
светлыми волосами) чтобы поговорить. Они говорили громко и с недетскими
интонациями, правильно выговаривая слова, но растягивая их посредине -
недавно научились говорить:
- Пиво было? - спросила одна.
- Не было, - ответила другая и сделала широкий жест, обозначавший
эмоцию.
Полина пошла дальше.
Она думала о том, куда девался сумасшедший с клыками и о том, помогла
ли капля крови ему, и о том, как ее встретит вчерашний наблюдатель. А еще
хотелось есть. Женщины неприспособлены к таким мучениям, подумала она
напоследок, и на этой думе увидела наблюдателя и дружески улыбнулась ему.
- Привет, - сказала она.
- Привет, сегодня в четыре, да?
- Да, ничего не изменилось. Когда ты сменяешься?
- Через сорок минут. Хочешь, подождем вместе. Потом погуляем.
Полина победила искушение:
- Не стоит. Но в другой раз обязательно.
И на душе стало очень тепло. Кажется, ничего и не было сказано, а вот
тепло. Умеют же говорить некоторые. Ульшин, тот никогда не скажет ничего
доброго. Что только я в нем нашла?
В своей камере она встретила Волосатика. Тот сидел на нарах и ел
что-то неприлично желтое. Глаза так привыкали к мягким тонам, что любую
яркость воспринимали как оскорбление. Он протянул яркий предмет ей.
- Что это?
- Апельсин называется.
Полина укусила и онемела от ощущения.
- Не бойся, это не запрещено.
Полина быстро доела, капая соком на платье, и стала рассматривать
плотную кожуру.
- Такого не бывает, - наконец сказала она.