"Сергей Герасимов. Нить жизни" - читать интересную книгу автора

морю; сегдня черная влага была мертвой, не оживляемой ветром, лежала как
огромная смоляная гладь. Отчего-то кружилась голова и ноги были ватными;
Ольга взяла палку и оперлась на нее, как старуха, чтобы не упасть. Не
упасть - это было главным, потому что ноги не держали, а до моря
оставалось еще сто шагов или больше. В голове стрекотали летние кузнечики
и огромные прозрачные бабочки проплывали перед лицом - и близко, и далеко
одновременно, будто впечатываясь в свой собственный увеличенный символ -
она делала шаг за шагом и наконец вошла в воду. Ее ногам не было холодно,
не холоднее, чем всему остальному телу, вода была мягкой и расступающейся,
как воздух. Наверное, море очень хотело принять ее.
Ольга вошла по пояс и провалилась, волосы всплыли и заструились
хвостом русалки. Изнутри море было не черным, а изумрудным, но только
очень хотелось дышать. Она знала, что это ненадолго, это только в первую
минуту, потом легкие обреченно замрут, смирившись, а у нее еще будет время
всмотреться в мертвое, стеклянное дно или, перевернувшись как мертвая
рыба, увидеть зеркальный текучий блеск поверхности. Что-то острое резало
щеку.
Она застонала и очнулась на берегу. Она лежала плашмя, лицом в снег,
и острый камень резал щеку. Она перевернулась на спину и дышать стало
легче. Значит, ноги все же не донесли ее. Стучала кровь в висках и в
шейной ямке. Почему? Почему она не смогла сделать этого? Она спокойно
задумалась и вспомнила, что ничего не ела почти три дня. Вот поэтому ноги
и отказывались подчиниться. Все очень просто, только нужно успеть за
сегодняшний день: затопить печь, приготовить что-нибудь простое, съесть и
немного отдохнуть. Потом ноги подчинятся, не имея отговорки. Она
повернулась на бок и попыталась встать, опираясь на руку. Сразу же
закружились огненные пятна и близкий черный дом с голубыми окнами вплыл в
туман, приподнялся и поплыл прочь, покачиваясь. Ольга снова повалилась на
снег. Впрочем, умереть можно было и так, ведь не обязательно идти к морю -
она открыла глаза, чтобы в последний раз мир стал настоящим, настоящим,
глаза неохотно согласились и стерли цветные пятна. Шагах в десяти, поверх
снега, лежал запутанный ворох лески.
Отдохнув, Ольга поднялась, взяла леску и вошла в дом. Ноги
подчинялись плохо, но обратно она шла без палки. Нужно было затопить печь
и подождать пока черная пещера раскалится до красна, потом налить воды в
чугунок и бросить туда картошку и кусок мяса. Ольга заранее поставила
чугунок у печи, подумав, что может не хватить сил нести его полным.
Кочергой она помешивала уголья, кочерга была страшно тяжелой.
Она поела, совсем немного, но сразу почувствовала себя лучше. Голода
не было, была лишь воля и знание необходимости. Посидев неподвижно около
часа (простые ходики со смеющимся медведем перестали тики-тикать,
опутилась гирька. Ходики: несколько зубчатых желтых колес и деревянная
пластина с рисунком, вот и все), просидев этот час, она поела снова с тем
же сознанием необходимости, взяла леску и пошла в комнату. Там она села на
диван (тот самый, на призраке которого ночью сидел ОН) и принялась
распутывать. И сразу поняла как нелегко это будет.
Вначале она нашла конец лесы и стала продевать его в петли, но нить
была упругой, живой, играющей и, распутанная, стягивалась петлями снова.
Тогда Ольга закрепила освобожденный конец за ручку дивана и стала
последовательно продевать петли одна в одну. Дело пошло быстрее и