"Элизабет Джордж. Тайник ("Инспектор Линли" #12)" - читать интересную книгу автора

ворот и распахнул одну створку, первые певчие птахи зашевелились в зарослях
ежевики, терновника и плюща, росших вдоль дороги и льнущих к испещренной
пятнами лишайника каменной стене.
Было холодно. Декабрь. Чего и ждать от этого времени года? Зато в такую
рань не было ветра, хотя редкие порывы зюйд-оста обещали испортить погоду к
полудню и сделать купание невозможным. Правда, в декабре никто, кроме него,
купаться и не собирался. Такое преимущество давала ему низкая
чувствительность к холоду: в его распоряжении был весь пляж.
Ги Бруара это устраивало. Потому что, плавая, он размышлял, а тем для
размышления ему всегда хватало.
Так было и в то утро. Справа от него поднималась стена усадьбы, слева -
высокие живые изгороди окрестных полей. Едва видимая в рассеянном утреннем
свете тропинка вела к повороту, за которым начинается крутой спуск в бухту.
Он обдумывал то, чем занимался в последние несколько месяцев, отчасти по
собственному желанию, тщательно взвешивая каждый шаг, отчасти в результате
непредвиденного стечения обстоятельств. Его занятия привели к
разочарованиям, смятению и предательствам в стане ближайших союзников. А
поскольку он давно отвык посвящать кого бы то ни было в дела, которые
принимал ближе всего к сердцу, никто из них не мог понять - уж не говоря о
том, чтобы принять, - как это они могли так ошибиться в нем. Почти десять
лет он приучал их смотреть на Ги Бруара как на постоянного благодетеля,
отечески заботящегося об их будущем, расточительного ровно настолько, чтобы
они могли считать это будущее обеспеченным. У него и в мыслях не было
обманывать кого-нибудь. Напротив, он искренне намеревался исполнить самые
заветные мечты всех и каждого.
Но это было еще до Рут: до того, как гримаса боли стала появляться на
ее лице, когда она думала, что он не видит, и он узнал, что это обозначает.
Он бы, конечно, не догадался, не заведи она привычку назначать свидания на
утесах, называя это "возможностью прогуляться, братец". Кристаллы полевого
шпата в хлопьевидном гнейсе на мысе Икарт вдохновляют ее на будущее
рукоделие, говорила она. В Джербуре, докладывала она, вкрапления аспидного
сланца в камне образуют прерывистую серую ленту, идя вдоль которой можно
проследить, как время и природа превращали ил и осадочные породы в минералы.
Она рассказывала, как делала карандашные наброски зарослей дрока и
раскрашивала армерию и лихнис в белый и розовый цвета. Она рвана ромашки,
раскладывала их на шершавых поверхностях гранитных валунов и рисовала. По
пути она рвала колокольчики и ракитник, вереск и дрок, дикие нарциссы и
лилии, в зависимости от времени года и настроения. Но почему-то цветы
никогда не доживали до дома.
- Слишком долго пролежали в машине, пришлось выбросить, - говорила
она. - Дикие цветы быстро вянут.
Так продолжалось месяц за месяцем. Но Рут никогда не была любительницей
лазать по утесам. И доморощенным ботаником или геологом тоже. Неудивительно,
что Ги начал что-то подозревать.
Сначала он по глупости подумал, что в жизни его сестры появился мужчина
и она смущена этим и не хочет рассказывать. И только увидев ее машину у
входа в клинику принцессы Елизаветы, он все понял. Это и то, как она
морщилась от боли и надолго закрывалась в своей спальне, вынудило его
признать правду, которой он так долго не хотел смотреть в глаза.
С той самой ночи, когда состоялся их запоздалый побег и они покинули