"Элизабет Джордж. В присутствии врага ("Инспектор Линли" #8)" - читать интересную книгу автора

узнать, что смерть вовсе не такова, какой ей всегда представлялась: с сонмом
святых, с морем солнечного света и с ангелами на качелях, играющими на
арфах.
Шарлотта прислушалась, но ничего не услышала. Потянула носом воздух, но
ничего не уловила, кроме окружавшего ее запаха затхлости - так пахнут старые
камни, когда обрастают плесенью. Девочка сглотнула и ощутила слабый привкус
яблочного сока. И этого оказалось достаточно, чтобы она вспомнила.
Он ведь дал ей яблочного сока. Протянул ей запотевшую бутылку с уже
открученной крышкой. Улыбнулся, сжал ее плечо и сказал:
- Не волнуйся, Лотти. Ради мамы.
Мама. Вот в чем все дело. Где же мама? Что с ней случилось? А с Лотти?
Что случилось с Лотти?
- Произошла авария, - сказал он. - Я отвезу тебя к твоей маме.
- Где? - спросила она. - Где мама? - И потом громче, потому что
внезапно свело живот и не понравилось, как этот человек на нее смотрит: -
Скажите мне, где моя мама! Скажите! Сейчас же!
- Все в порядке, - быстро ответил он, озираясь. Совсем как маму, его
смутил ее крик. - Успокойся, Лотти. Она в правительственном убежище. Тебе
известно, что это такое?
Шарлотта покачала головой. В конце концов ей было всего десять лет, и
деятельность правительства являлась для нее тайной. Она знала только то, что
ее "состоявшая в правительстве" мама уходила из дому еще до семи утра и
возвращалась, когда Шарлотта уже спала. Мама ездила в свой офис на
Парламент-сквер. Ездила на свои заседания в Министерство внутренних дел.
Ездила в палату общин. Днем по пятницам принимала своих избирателей в
мэрилебонском офисе, а Лотти тем временем делала уроки, упрятанная от
людских глаз в комнату с желтыми стенами, где заседал актив избирателей.
- Веди себя хорошо, - говорила ей мать, когда днем в пятницу Шарлотта
приезжала из школы. Мама бросала многозначительный взгляд на комнату с
желтыми стенами. - И чтобы ни гугу, пока мы не поедем домой. Ясно?
- Да, мама.
А потом мама улыбалась:
- Тогда поцелуемся. И обнимемся. Я хочу, чтобы ты меня еще и обняла.
Прервав свою беседу с приходским священником, или торговцем с
Эджвер-роуд, или местной учительницей, или еще с кем-то, претендовавшим на
десять минут драгоценного времени своего представителя в парламенте, мама
подхватывала Лотти и крепко, до боли сжимала руками, а затем шлепала по
попке и говорила:
- А теперь иди. - И, обернувшись к посетителю, со смехом добавляла: -
Дети.
Пятницы были самыми лучшими днями. После приема они с мамой вместе
возвращались домой, и Лотти рассказывала ей обо всех событиях за неделю. И
мама слушала. Она кивала, а иногда похлопывала Лотти по коленке, но все
время пристально вглядывалась в дорогу поверх головы водителя.
- Мама, - со вздохом мученицы произносила Лотти, безуспешно пытаясь
отвлечь внимание матери от Мэрилебон-Хай-стрит. Маме не обязательно смотреть
на дорогу, ведь не она же ведет машину. - Я с тобой разговариваю. Что ты
высматриваешь?
- Потенциальную опасность, Шарлотта. Высматриваю потенциальную
опасность. И тебе советую.