"Элизабет Джордж. Прах к праху " - читать интересную книгу автора

Водная улица была узкой проселочной дорогой, отделявшей деревни Средний
и Малый Спрингбурн от Большого Спрингбурна, торгового городка. Дорога вилась
между рыжевато-коричневых известняковых стен, шла мимо яблоневых садов и
засеянных рапсом полей. Она опускалась и поднималась, следуя холмистому
рельефу местности, которую пересекала, и над ней весенней зеленой аркой
нависали ветви ясеней, лип и ольхи, на которых наконец начали распускаться
листочки.
День стоял роскошный - ни дождя, ни облаков. Только легкий ветерок с
востока, молочно-голубое небо, и солнце подмигивает, отражаясь от рамки
овальной фотографии, которая покачивается, свисая на серебряной цепочке с
зеркала заднего вида.
- Хороший денек, Величество, - сказал Мартин, обращаясь к фотографии. -
Прекрасное утро, как считаете? Слышите вон там? Это снова кукушка. И там...
еще и жаворонок вступил. Правда, чудесная песенка? Песня весны, так-то.
У Мартина уже давно сложилась привычка дружески болтать с фотографией
королевы. Он не видел в этом ничего странного. Она была монархом этой
страны, и, насколько представлял себе Мартин, кто, как не женщина, сидящая
на английском троне, могла по достоинству оценить красоту Англии.
Однако их ежедневные беседы включали не только обсуждение флоры и
фауны. Королева была духовницей Мартина, выслушивала его сокровеннейшие
мысли. Что ему в ней нравилось, так это ее несомненная благожелательность,
несмотря на благородное происхождение. В отличие от его жены, которая лет
пять назад неузнаваемо переродилась в результате общения с одним
производителем цемента - знатоком Библии, королева никогда не падала на
колени в молитве в разгар его очередной неумелой попытки пообщаться. В
отличие от его сына, который замыкался в молчании семнадцатилетнего юнца,
разум которого одинаково занимали совокупление и прыщи на лице, она никогда
в резкой форме не отшивала Мартина. Она всегда слегка наклонялась вперед и,
ободряюще улыбаясь, махала рукой из кареты, пока ее вечно везли на
коронацию.
Но в течение последнего месяца их путевые беседы обрывались на самой
высокой точке Водной улицы, откуда на восток тянулись поля хмеля, а на
запад, к ручью, где рос водяной кресс, резко спускался поросший травой
склон. Здесь Мартин сворачивал свой фургончик на узкую полоску амаранта,
служившую границей, чтобы провести несколько минут в тихих размышлениях.
Этим утром он не изменил своей новой привычке; заглушил мотор и обвел
взглядом поля хмеля.
Мартин даже вздохнул от удовольствия. С каждым днем вид все больше
радовал глаз. Когда растения разрастутся, между рядами на поле будет
прохладно. Он и его возлюбленная станут прогуливаться там рука об руку. До
этого - всего лишь вчера, если честно, - он показывал ей, как накручивать
нежные усики растений на бечевку. Она опустилась на землю на колени, ее
легкая голубая юбка раскинулась, как лужица воды, упругая молодая попка
уперлась в пятки. Неопытная работница, она отчаянно нуждалась в деньгах,
которые... посылала своей бедной матери, вдове рыбака из Уитстейбла,
оставшейся с восемью маленькими детишками, которых нужно было кормить... Так
вот, она возилась с лозой и боялась попросить о помощи, чтобы ничем не
выдать своей некомпетентности и лишить голодающих братьев и сестер
единственного источника средств к существованию помимо тех денег, что
зарабатывала плетением кружевных воротничков и дамских шляпок ее мать,