"Элизабет Джордж. Прах к праху " - читать интересную книгу автора

- Кто там?
Линли назвался сам и представил своего сержанта. Они услышали звук
отпираемого замка. Дверь распахнулась, и перед ними предстала седовласая
женщина в стильном темно-синем облегающем платье и такого же цвета жакете
почти одной длины с платьем. На женщине были модные очки с крупными
стеклами, которые сверкнули на свету, когда она перевела взгляд с Линли на
Хейверс.
- Мы приехали к Мириам Уайтлоу, - сказал Линли, предъявляя женщине свое
удостоверение.
- Да, - ответила она. - Я знаю. Это я. Прошу, входите.
Линли скорее почувствовал, чем увидел, что сержант Хейверс метнула на
него взгляд. Он понял, что она занимается тем же, чем и он: решает, не стоит
ли быстренько пересмотреть их предыдущее заключение о характере отношений
между Кеннетом Флемингом и женщиной, с которой он жил. Мириам Уайтлоу, хоть
и прекрасно одетой и ухоженной, было под семьдесят, то есть на тридцать с
лишним лет больше, чем умершему в Кенте мужчине. В нынешнее время слова
"жить с" несут совершенно определенный смысл. И Линли, и Хейверс бездумно
купились на них. Что, - с некоторой досадой на себя признал Линли, - было не
самым благоприятным прогнозом того, как пойдут у них дела в данном случае.
Мириам Уайтлоу отступила от двери, жестом приглашая их внутрь.
- Давайте пройдем в гостиную, - предложила она и повела их по коридору
к лестнице. - У меня там горит камин.
Огонь не помешает, подумал Линли. Несмотря на время года, внутри дома
было всего на несколько градусов теплее, чем в холодильнике.
Мириам Уайтлоу, по-видимому, прочитала его мысли, потому что сказала
через плечо:
- Мы с моим покойным мужем провели центральное отопление только после
того, как с моим отцом случился удар в конце шестидесятых. И я почти им не
пользуюсь. Полагаю, в этом я похожа на отца. Кроме электричества, с которым
он в конце концов смирился вскоре после окончания Второй мировой войны, отец
не признавал никаких нововведений: хотел, чтобы дом оставался таким, как его
обставили его родители в восьмидесятых годах девятнадцатого века.
Сентиментально, я знаю. Но что есть, то есть.
Линли не мог не заметить, что с желаниями ее отца тут считались.
Переступить порог дома номер 18 по Стаффордшир-террас означало попасть в
"капсулу времени", оклеенную обоями Уильяма Морриса <Уильям Моррис
(1834-1896) - английский дизайнер и мастер мебели, тканей, витражей и обоев,
поэт и ранний социалист; революционизировал викторианские вкусы.>, с
бесчисленными гравюрами на стенах, персидскими коврами на полу, бывшими
газовыми рожками под синими круглыми абажурами, служившими теперь бра, с
камином, каминная полка которого была обита бархатом и в центре которого
висел бронзовый гонг. Решительно странная картина.
Ощущение анахронизма только усиливалось по мере того, как они
поднимались по ступенькам, вначале мимо выцветших гравюр на спортивные темы,
а потом, после бельэтажа, мимо целой стены, увешанной взятыми в рамки
карикатурами из "Панча". Они были размещены по годам, начиная с тысяча
восемьсот пятьдесят восьмого.
Линли услышал, как Хейверс, оглядываясь по сторонам, охала: "Господи".
Увидел, как она поеживалась, явно не от холода.
Комната, в которую привела их Мириам Уайтлоу, могла служить или