"Элизабет Джордж. Прах к праху " - читать интересную книгу автора

- Да, - сказал он. - В этом я специалист. Лучший. Я как полночный
туман - меня не видно и не слышно.
- Какая чушь, - заявила я, однако не потому, что так думала, а потому,
что в этом человеке было нечто необъяснимо пугающее. Ах ты, бедолага,
подумалось мне, ведь никто тебя не любит - ни за деньги, ни за так. И едва
эта мысль пришла мне в голову, мне захотелось найти ей подтверждение. Я
спросила: - Ну так что, перепихнемся? А твой приятель может посмотреть за
лишних пять фунтов.
Он наклонил голову набок.
-Где?
Попался, подумала я и сказала:
- Место называется Саутерли на Глостер-роуд. Комната шестьдесят девять.
- Подходяще.
Я улыбнулась.
- Так как?
Он выпрямился. Пес тяжело поднялся.
- Я бы не отказался поесть. Мы с Тостом как раз собирались это сделать.
Он посетил Выставочный центр, устал и проголодался. И немножко не в духе.
- Так значит, это все же был конкурс уродливых собак. Готова поспорить,
он выиграл.
- В каком-то смысле, да. - Под его взглядом я собрала свои пакеты, и
только тогда Крис заговорил: - Ну хорошо. Идем. Я расскажу тебе о своей
уродливой собаке.
Ну и зрелище мы собой являли: пес на трех лапах и с кровавыми ранами на
голове, молодой коммунист - борец за свободу, худой как жердь, в драных
джинсах и в бандане, и шлюха в красном платье из спандекса, черных туфлях на
пятидюймовых каблуках и с серебряным колечком в ноздре.
В тот момент я думала, что направляюсь на интересное состязание. Пока
мы стояли у кирпичной уличной стойки китайской закусочной, где купили еду
навынос, парень не выказывал особой готовности покувыркаться со мной, но я
решила, что постепенно раскочегарю его, если правильно разыграю свои карты.
Так обычно и бывает. Поэтому мы съели блинчики и выпили по две чашки
зеленого чая. Пса покормили мясным рагу с грибами. Разговаривали мы, как
люди, которые не знают, насколько можно доверять собеседнику и сколько
сказать - откуда ты? кто твои родители? где учился? и из университета ушел?
забавно все это, правда? Я слушала вполуха, потому что ждала: он вот-вот
скажет мне, чего хочет и сколько за это заплатит. Рассчитываясь за еду, он
вытащил приличную пачку банкнот, поэтому я прикинула, что можно раскрутить
его монет на сорок. Когда же по прошествии часа мы все еще находились на
стадии болтовни, я наконец спросила:
- Слушай, что будем делать?
- Извини? - переспросил он. Я положила руку ему на бедро.
- Рукой? Минет? Сунул-вынул? Спереди или сзади? Чего ты хочешь?
- Ничего, - сказал он.
- Ничего?
- Извини.
Лицо у меня вспыхнуло, позвоночник закаменел.
- Ты хочешь сказать, что последние полтора часа я провела, дожидаясь,
пока ты...
- Мы поели. Я так тебе и сказал - не откажусь поесть.