"Элизабет Джордж. Ради Елены ("Инспектор Линли" #2) " - читать интересную книгу автора

Леди Хелен вернулась на кухню. Впервые за девять дней, проведенных в
Кембридже, она с отвращением огляделась вокруг, словно увидев кухню со
стороны. Все вокруг говорило о распаде.
Несмотря на то что Хелен сама мыла кухню всего три дня назад, желтый
линолеум был опять грязный, в крошках и липких пятнах. Стены покрылись слоем
жира, и повсюду пестрели следы грязных пальцев. Везде были разбросаны вещи.
Пачка невскрытой почты, деревянная чаша с яблоками и потемневшими бананами,
несколько газет, пластиковая коробка с кухонными принадлежностями и щетками,
детская книжка-раскраска и цветные карандаши делили место с электрическим
миксером, тостером, пыльными книгами и подставкой для бутылок. Вокруг
конфорок на плите были черные пятна, а на трех плетеных корзинах для мусора,
стоящих на холодильнике, уже собралась паутина.
Леди Хелен ужаснулась. Что мог подумать Линли при виде всего этого? Как
это было непохоже на его прошлый приезд в Булстрод-Гарденз на тихий летний
ужин в саду, с напитками на уютной террасе, которая с той поры превратилась
в песочницу и место детских игр, загроможденное игрушками. Тогда ее сестра и
Гарри Роджер уже жили вместе: они безумно любили друг друга и не замечали
никого вокруг. Они обменивались многозначительными взглядами и понимающими
улыбками; то и дело нежно прикасались друг к другу; кормили друг друга с
ложечки и пили из одной чашки. Днем они жили отдельной жизнью - Гарри читал
лекции в университете, а Пен работала в музее Фицуильяма, - но ночью они
становились единым целым.
В то время их преданность друг другу казалась леди Хелен преувеличенной
и странной, слишком приторной. Но сейчас ей было непонятно, почему это ее
так раздражало. Она предпочла бы вновь лицезреть воркующую парочку, нежели
видеть, что стало с браком Гарри и ее сестры после рождения третьего
ребенка.
Кристиан продолжал "ужинать". Его измазанные маслом ладошки
превратились в ковши экскаватора, и он с наслаждением погружал их в тарелку,
сопровождая это действие шумовыми эффектами. Его костюмчик был забрызган
яйцами, помидорами и кусочками сыра. Пердита почти не прикоснулась к еде.
Она не двигаясь сидела на своем стульчике с тряпичной куклой на коленях,
внимательно разглядывая тарелку, но не притрагиваясь к еде.
Леди Хелен присела на корточки у стула Пердиты, а Кристиан продолжал
вопить "Бах! Бум!". Кусок яичницы плюхнулся на стол. Пердита зажмурилась,
когда ей в щеку полетели помидорные брызги.
- Довольно, Кристиан, - не выдержала леди Хелен, отбирая у него
тарелку. Он был ее племянником. Она должна была любить его, и почти всегда
так и было. Но после девяти дней ее терпению пришел конец, и если раньше она
жалела Кристиана, то теперь жалость куда-то исчезла. Мальчик собрался было
громко заплакать, но Хелен успела прикрыть ему рот ладонью. - Довольно. Ты
ведешь себя ужасно. Прекрати немедленно.
Ошеломленный необычным поведением любимой тети Лиин, Кристиан на
мгновение приутих. Но только на мгновение. Он произнес "мама!", и его глаза
наполнились слезами.
Не испытывая угрызений совести, леди Хелен продолжала:
- Да. Мама. Она хочет отдохнуть, но ты ей не даешь. - Кристиан
замолчал, и Хелен повернулась к его сестре: - Ты не будешь есть, Пердита?
Девочка не сводила глаз с куклы, которая лежала у нее на коленях -
пухлые щеки и безмятежная улыбка на губах. Воплощение счастливого детства,