"Валерий Генкин, Александр Кацура. Сшит колпак" - читать интересную книгу автора

плотоядно крутя ручку одной лапой и вытягивая ладонь второй. На ладонях,
многократно повторенная, изгибалась обнаженная фигурка, в которой Родчин
узнал себя. Мелькнуло плоское круглое лицо Ю Ынбу с ярким пятном на лбу. Вот
он снова появился в полосатом халате, восседающий на плечах согбенного
Сигизмунда Кваши. За ними колыхалась толпа теней в серых балахонах. Наконец
сила, владеющая телом Дмитрия, исчезла, и он рухнул вниз, пытаясь смягчить
удар вытянутой правой рукой.
Он лежал на спине, глядя на звезды. Почему наступила ночь и как он
очутился вне купола, Родчин и не пытался понять. Он поднялся на ноги и сразу
отыскал нишу - она была там же, где раньше. Без туманного камуфляжа зал стал
меньше и строже. Он внимательнее рассмотрел стену. Наплывы, отмеченные
боковым зрением в первый его приход, оказались вмурованными дисками,
подобными тому, что лежал под ногами Дмитрия, когда над ним нависал колпак.
Они шли по всему периметру, образуя ячеистую облицовку. Поверхность дисков
была шершавой, а те, что располагались выше головы Родчина, казались совсем
древними от трещин и белого налета. Дмитрий ожидал, что вот-вот увидит если
не огненные буквы, писанные Яхве Валтасару, то какие-то иные знаки,
указывающие - здесь. И уже завершая круг, он нашел. Два полированных
темно-зеленых диска слабо блестели у самого пола. Дмитрий присел, протянул
руку. Тепло. Под ладонью блеск стал ярче, в глубине родилась крохотная
фигурка. "Женька", - тихо сказал Родчин. По светлому полю пробежала круговая
трещина, и маленький диск-детеныш, темнея на глазах, упал к ногам Дмитрия.
Тот поднял его, приложил ладонь ко второму диску. Из него тоже выпал кружок
с мелькнувшей на миг фигуркой Бориса.
Путь к кораблю был незнаком и бесконечен. Очень хотелось пить. Еще
больше - спать. С опушки открылось обширное пространство бурой земли,
уставленное короткими столбами - вроде обломков античных колонн, но
темно-красных. На торцах кремовыми колбасками спали лоснящиеся в тусклом
свете змеи. "Меня пугают. - Дмитрий шел, стараясь не смотреть на блестящих
гадов. - Они не настоящие. Все здесь не настоящее. Пить". Он произнес
последнее слово вслух и очнулся. Перед самым лицом, стоя на хвосте,
колыхалась нежным брюшком упитанная змейка. Родчин выстрелил. Когда
сплюснутая голова шлепнулась к его ногам, он понял, что вместо капсулы
сонник послал губительный луч. Рот заполнила горечь. Дмитрий стал считать
шаги, не поднимая глаз. Через тысячу шагов посмотрел перед собой. Он стоял
на опушке. Впереди - бурое поле с темно-красными столбами.
Четырежды повторялась пытка. Потом он увидел ракету совсем рядом.
Закрыл за собой люк. Долго пил. Потом лег и уснул, успев ощупать два
кругляша сквозь ткань комбинезона и приказать себе проснуться через три
часа.

Занималось третье утро со времени их прибытия на планету Гасси. Не
вполне представляя, что он будет делать, Дмитрий оттягивал начало. Принял
душ. Съел ломоть хлеба с сыром. Выпил ледяного грейпфрутового сока. Наконец
подошел к Дамианидису. Лицо Жени было теплым, хотя и бледным. Так же
выглядел Игельник, когда Родчин заглянул в камеру. Вынув диски из кармана,
Родчин вернулся к Евгению. Он пытался вытянуть в сферу сознания хоть намек
на объяснение, инструкцию - что следует делать? Так пытаются связать с давно
пережитым случайно мелькнувшее лицо, услышанный голос, обрывок мелодии,
нечаянный запах. Грузное тело Дамианидиса казалось особенно тяжелым и