"Михаил Геллер. Машина и винтики (История формирования советского человека) " - читать интересную книгу автора

перед визитом сдавать свои часы.
Споры о достоинствах и недостатках планирования не прекращаются. Пример
советской пятилетки оказался заразительным. Гитлер первым понял преимущества
планификации и ввел "шестилетку". После второй мировой войны, несмотря на
острую критику немногих проницательных умов,5 идея "планируемой экономики"
распространяется, завоевывая себе место не только в странах
социалистического лагеря, но и в странах свободнорыночной экономики. В
социалистических странах, по советской модели, планирование стремится к
тотальному захвату жизни, в несоциалистических странах используются
"элементы планификации". Количественные различия определяют качественную
разницу между странами тотальной и частичной планификации. Широчайшие
возможности, которые планификация дает власти, позволяют считать, что
элементы планирования как микроб, внесенный в организм, станут причиной
болезни - перерождения организма.
Стандартный упрек плановой экономике формулируется экономистами и с
экономической точки зрения логичен: народное хозяйство система настолько
сложная, что невозможно предусмотреть все ее связи, учесть все ее параметры,
предвидеть все результаты. Экономисты справедливо отмечают очевидный факт
непрерывного усложнения экономических связей в эпоху научно-технической
революции второй половины двадцатого века. Это заметил даже Ленин,
обнаруживший через несколько месяцев после революции, что кухарка не сможет
одновременно готовить обеды и управлять государством, как он предвидел в
августе 1917 г. Советский экономист Игорь Бирман в книге, написанной в
эмиграции, указывает: неразрешимо сложно оказалось "выявление экономических
целей страны"; невероятно тяжелым "выбор наилучших вариантов на разных
уровнях хозяйствования".6
Критиковать советскую систему планирования приятно, ибо легко: низкий
уровень жизни в социалистических странах ныне общепризнан. Такая критика по
аналогии упускает главное: планирование советского типа не является техникой
прогнозирования экономического развития, это могучее средство обработки
человеческого сознания.
Создатели и хранители советской тотальной планификации никогда не
скрывали функций "социалистического планирования". Наши планы, указывала в
1930 г. Малая советская энциклопедия - "планы продвижения к социализму".
Полвека спустя задача остается прежней: "Государственные планы были и
остаются огромной организующей и мобилизующей силой..."7
Планирование, власть над временем, соблазняли в эпоху энтузиазма и
надежд на скорое прибытие к Цели, давать точные, научно обоснованные даты
достижения конечной станции - коммунизма. Утверждение первого пятилетнего
плана позволило теоретику-марксисту объявить, что ровно через 15 лет, в 1944
году, "наше поколение сможет увидеть социализм".8 В 1961 г. Хрущев
торжественно, в докладе на Семнадцатом съезде, объявил, что коммунизм будет
построен ровно через 20 лет - в 1982 году. Юрий Андропов, избранный
генеральным секретарем ЦК в тот самый момент, когда очередное пророчество не
сбылось, счел необходимым предупредить о задержке, о том, что "страна
находится в начале... длительного исторического этапа".9 Но он сохранил за
собой полное право определить момент достижения Цели, регулировать движение,
власть над временем.
Власть над временем превращает "движение вперед", прогресс -
планирование прогресса в этическую категорию. Первый народный комиссар