"Майк Гейл. Скоро тридцать " - читать интересную книгу автора

3

- Значит, теперь все? - спросил я без всякого выражения.
Было уже два часа ночи, и мы с Элен обсуждали наш разрыв с семи вечера.
Все обошлось без слез и мелодраматизма - было только много долгих пауз,
потом какие-то смущенные слова, потом снова долгие паузы.
- Выходит что так.
Произнося это, Элен потянулась и кошачьим движением расправила плечи. Я
всегда замечал в ней что-то кошачье, а сейчас это было особенно видно. Она
казалась мне персидской кошкой, которая жить не может без того, чтобы ей не
почесали живот.
- А тебе не кажется, что это все как-то... - я искал подходящее
слово, - слишком просто. Понимаешь, как-то слишком... - я наконец
натолкнулся на подходящее слово, - цивилизованно?
Элен приподняла голову:
- Да, ты прав. Думаю, что ты прав.
Я бросил на нее выжидательный взгляд: я хотел, чтобы она хоть
что-нибудь сказала - неважно, что именно. Я чувствовал, что что-то было не
так: не в том, что мы расходимся - это было совершенно правильное решение, -
а в том, что в этом не было никакой драмы. На опыте своих прошлых разрывов я
ожидал гораздо больше сожалений, хотя бы из вежливости. Наше спокойствие и
общее отношение вроде "прощай и спасибо за все" вызывали у меня тревогу. Я
пытался понять, не было ли это одним из любопытных побочных явлений
приближения к тридцати. Чуть больше полугода назад мне исполнилось двадцать
девять, и я давно ожидал каких-то изменений в себе, связанных с тем, что
вот-вот перешагну порог тридцати: например, возможности отрастить настоящую
бороду, вечно ускользающих полок для вина, партнера на всю оставшуюся
жизнь - но ничего этого не было. "Может быть, вот это - один из признаков, -
говорил я себе. - Может быть, в этом и есть сила тридцатилетнего возраста: в
способности спокойно разорвать отношения, как и подобает настоящему
мужчине".
В двадцать семь такая ситуация расстроила бы меня (см. Моника Эспел). В
двадцать два я бы слег в постель с сердечным приступом (см. Джейн Андерсон и
Шантель Стивенс). Но это равнодушие и эта смехотворная пассивность... - это
было что-то новое. Но, по крайней мере, если это было связано с приближением
к тридцати, значит, у меня было оправдание. Элен, с другой стороны, было
только двадцать два.
- Может быть, нужно было больше... воплей и скрежета зубов? - спросил я
через некоторое время, передавая ей чашку кофе, который для нее
приготовил. - Может быть, один из нас должен был просить другого остаться?
Она вернула мне кофе и встала на колени.
- Останься со мной, Мэтт! Мы не можем разойтись! Как я буду жить без
тебя?
Она попыталась встать, но смех помешал ей.
- Ты прав, это как-то неубедительно: я говорю "Нам надо разойтись", и
ты отвечаешь "Хорошо". - Она тихонько засмеялась. - Не то чтобы я не любила
тебя, - продолжала она, смешивая иронию с серьезностью. - Я люблю тебя, и ты
это знаешь. Я не была бы с тобой, я не жила бы вместе с тобой все эти