"М.Гефтер. Мир миров: российский зачин (полит.)" - читать интересную книгу автора

Маргиналию, для удостоверения сыновней связи с которой не требуется никаких
метрик и ничьих разрешений.

МИР МИРОВ - он отсюда. Еще не названный - БЫЛ.

Чаадаеву, оспоренному Пушкиным и возобновленному Герценом, принадлежит
первоавторство. И Чернышевскому, припавшему к этому же истоку в
теоретической дуэли с лондонским протагонистом.

Еще ближе, совсем близко - и вновь дальше, вовсе далече... Становящаяся
тайною историческая Россия звала рассчитаться с оказененным Марксом, с
превращенным в мумию Лениным. Да, это именовалось скромно - новое
прочтение. Но, боже, какой скрежет зубовный вызвали мы (сектор методологии
Института истории) своею попыткою, обходя шлагбаумы, ввести сомнение в
профессиональный обиход.

Микроистория пересеклась с макро. Танки в Праге не только обрекли на разгон
ревизионистов с московской улицы Дмитрия Ульянова, но обнажили и внутренний
предел наших исканий. Теперь дулжно было еще раз счесться с собою, вобрав в
предмет собственное поражение.

И здесь истоки МИРА МИРОВ. Рассыпанный набор 1969-го, тогда же освистанная
многоукладность, отвергнутый за непонятность Диалог о народничестве - следы
из жизни тому назад. Семнадцать, но не мгновений весны, а календарных лет
прошло, пока я смог уже не в самиздате выговорить вслух частицу
продуманного в ТЕ ГОДЫ. А ЭТИ пришли с инфарктом и с облеченным в форму
интервью текстом Сталин умер вчера.

С тех пор вчера и удревнилось, и осовременилось. И МИР МИРОВ,
подтверждаясь, саднил... Китайский доктор, помогший мне год назад выйти из
очередного срыва, поставил диагноз в духе долговекового человеко-целения:
Много страдал.

Это не заслуга. В лучшем случае - аттестат зрелости. Заслужил ли я его -
судить читателю.



***

Сергей Чернышев соблазнил меня замыслом: представить мой МИР МИРОВ и
связно, и ретроспективой - биографией идеи, обозначив вешки на пути к ее
окончательной редакции. Но что делать, ежели окончательной нет, и сегодня
по многим причинам, требующим особого рассказа, я менее решителен в
утверждениях и еще более склонен к вопросительным крючкам?!

Однако не это одно затрудняет. Главная сложность все же не в том, что из
написанного предложить возможному читателю, а что о п у с т и т ь. Ворохи
текстов, бесчисленных набросков, вариантов и черновиков подобны веригам.
Сбросить бы, так себя ненароком утеряешь... Не к достоинствам, само собой,