"Патриция Гэфни. Идеальная любовница ("Уикерли" #2)" - читать интересную книгу автора

ближнего краю женщина, одетая лучше всех остальных. Ее светлые волосы были
уложены на голове старомодными колечками, а на коленях лежало вязанье -
огромный прямоугольник черной шерсти, над которым она продолжала усердно
трудиться, непрерывно работая спицами. Вдруг она краем глаза заметила
Себастьяна и удивленно подняла голову. Прятаться далее стало невозможно.
Оставив шляпу в гардеробной, а трость при себе, Себастьян вошел в зал.
Слушание очередного дела было приостановлено, все глаза устремились на
него, пока он неторопливым шагом шел по проходу. Мэр Юстас Вэнстоун и второй
судья, дородный краснощекий господин с военной выправкой, сидели за длинной
стороной большого прямоугольного стола.
- Не вставайте, - предупредил их Себастьян, увидев, что они начали
подниматься. За спиной у него тоже послышалось шарканье множества ног: весь
зал встал. - Извините за опоздание. Хорошо, что вы начали без меня.
Он пожал руку мэру Вэнстоуну - щегольски одетому господину с
серебристой сединой и холодным взглядом. Вторым судьей оказался некто
капитан Карнок. Лицо у него было доброе, но вот рукопожатие - просто
сокрушительное. Судьи были в черных мантиях, но только мэр украсил себя
париком. У Себастьяна не было ни того, ни другого, однако он решил, что его
черный сюртук и брюки вполне сойдут за судейский наряд.
Рядом с местом Вэнстоуна стоял пустой стул. На столе перед мэром лежали
какие-то солидные на вид документы, заседание суда вел именно он. Завидев
Себастьяна, он сделал не слишком искреннюю попытку уступить виконту свое
место, но тот, беспечно отмахнувшись, занял свободный стул.
- Нет-нет, спасибо, я и тут посижу.
Вэнстоун знаком показал, что им нужно посовещаться, и доверительно
заговорил вполголоса:
- Лорд д"Обрэ, мы рассматриваем дело Гектора Пенниуэйза, служащего
подмастерьем у мельника. Он обвиняется в непристойном поведении и нарушении
общественного порядка.
С этими словами мэр брезгливо кивнул в сторону парня с круглым, как
полная луна, лицом, одетого в рабочую блузу из грязноватой парусины,
стоявшего в восьми шагах от них за деревянным барьером в пояс высотой. Вид у
обвиняемого был несчастный и безобидный, он ждал наказания с тупой
покорностью, словно бык, которого ведут на бойню.
- К вашему сведению, - продолжал Вэнстоун, - он напился у "Святого
Георгия", вышел из трактира и справил нужду прямо в реку на глазах у
нескольких прохожих, включая одну женщину, а потом свалился в беспамятстве
посреди сквера, прямо у Майского дерева,[11] где и пролежал, пока его не
подобрал специально вызванный констебль.
Вообразив себе эту картину, полную грубоватого раблезианского юмора,
Себастьян невольно прыснул со смеху, но тотчас же понял, что допустил
непростительную оплошность. Ни Вэнстоун, ни капитан Карнок даже не
улыбнулись. Оба были полны гражданского негодования и готовы расправиться с
нарушителем общественного порядка по всей строгости закона. И безо всякого
милосердия.
- Шестьдесят суток ареста и гинея штрафа за нанесенный ущерб, -
провозгласил мэр.
Капитан Карнок с готовностью кивнул. Оба машинально бросили взгляд на
Себастьяна, не сомневаясь в его согласии. Его длинные ноги не помещались под
столом, поэтому он сел боком и принялся рассеянно постукивать тростью по