"Акакий Гецадзе. Веселые и грустные истории из жизни Карамана Кантеладзе " - читать интересную книгу автора

Гроб и колыбель

В день моего рождения в материнский дом пришли двое братьев. Один
принес колыбель, другой гроб, - так радость и горе впряглись в одно ярмо.
Смерть и жизнь, взявшись за руки, вместе вошли в маленький домик. В тот
день, когда я родился, мой дед Караман испустил дух. Моя бабушка Тапло, сидя
на полу, одной рукой обнимала гроб, а другой держалась за колыбель. Народ
притих, все решили, что она вот-вот распустит волосы и начнет вопить, но
бабушка вдруг бодро закричала:
- Люди! Не надо слез, не то еще горе к ребенку перейдет! Что
плакать-то: один ушел, другой пришел!
Прийти-то я опоздал на добрых три месяца, но зато вовремя попал.
Дай бог всякого благополучия нашему доброму соседу: ведь это он заколол
буйвола и угостил мою мать. После смерти своего отца она должна была бы
надеть черное платье, но мое рождение помешало этому. Ведь, коли женщина
качает люльку, то ей негоже рядиться в траур. А тут не только мать, но и
сама бабушка Тапло не надела черного. Так по бедному моему деду Караману не
носили траура да и не оплакали его, как следует.
Одним словом, мое появление облегчило горе деревни, развеяло печаль
домочадцев, размыло потоком пиров гору скорби и утешило близких.
- Славный мальчуган, - сказал тот, кто принес колыбель.
Но второй, который принес гроб, возразил:
- Он похож на неспелую айву! Что ты нашел в нем хорошего?
- Как тебе не стыдно! - заступился за меня первый. - Ну и что, если
ребенок покрыт пока пушком? А то, что он осушил в семье и деревне слезы,
этого тебе мало? Такая кроха столько добра принесла, а подрастет, то ли еще
будет?!
Оказывается, все только и делали, что целый месяц хвалили меня, вот
это, мол, ребенок, утешитель, если все так будут рождаться, то на земле
навечно будет уничтожено горе.
- Знает парень свое дело! Ха-ха-ха!
И имечко само далось в руки: один Караман ушел, другой пришел, - ожил
корень поваленного дуба!
А утешитель, запретивший плач и рыдания, сам все время, пока не
похоронили деда, без устали плакал. Ближайший сосед наш Олифантэ сказал:
- Ой, господи! Не успел парень на свет появиться, ему подсунули
мертвого деда... Ясно, что он будет плакать, не застольную же ему петь!
Только подумать: младенец, а сердцем истинный грузин!
На что брат его возразил ему:
- Да он не деда оплакивает, а мертвеца испугался, вот и ревет с
перепугу. Смотрите - плачет, а слез нет.
- Так они у него еще не успели появиться. Чего у человека нет - того
нет, - оборвал его Олифантэ.
Но то, что сказал деревенский староста, совершенно обескуражило и того
и другого:
- Вовсе он и не по деду, и не с перепугу плачет. Ребенок жаждет славы и
хочет возвестить всему миру о своем появлении. Достойно, мол, меня
встречайте!
Эх! Не будь я тогда глухим, слепым и немым, я бы всем троим глотки
заткнул. Уж вранья-то бы не стерпел. Я ведь и не мыслил тогда о таких вещах,