"Гайто Газданов. Пробуждение" - читать интересную книгу автора

- Это мой сынок, Пьер, хороший мальчик. И, наклонившись к его уху,
прибавил шепотом:
- Никому не говори, что ты меня видел, а? А через два дня, вечером,
произнося свой очередной монолог, он сказал, обращаясь к жене:
- Всем известно, что одно поколение не понимает другого. Но будем
надеяться, что наши дети не будут нас судить слишком строго.
И посмотрел при этом на сына. Пьер отлично понял тогда, что именно имел
в виду его отец. И когда он вспомнил обо всем этом через несколько месяцев
после его смерти, он вдруг подумал, что никогда больше не будет ни этого
осеннего дня, ни этой смеющейся женщины в зеленом платье, что все сдвинулось
и смешалось, как сон, исчезая в том неизвестном пространстве, куда с таким
упорным молчанием уходил потом Альберт Форэ и которого он достиг в тот день,
когда Пьер увидел его неузнаваемый, чернобородый труп.
Поезд продолжал идти, проникая, казалось, все глубже и глубже в дождь и
туман. Слова "сберегательная касса" опять появились перед глазами Пьера и
тотчас же пропали. После смерти Альберта Форэ на его собственном счету
оставалось четырнадцать франков. - Твой отец нас разорил, - сказала ему
мать. - Теперь, Пьеро, ты глава семьи. Мы работали всю жизнь. Если бы твой
отец не играл на скачках... Что касается меня, я всегда выполняла свой долг.
- И она заплакала.

"Мы работали всю жизнь..." Она действительно никогда не оставалась без
дела. Она натирала полы, мыла окна, готовила, стирала, чистила овощи,
выносила мусор, шила, вытирала пыль, и когда наконец казалось, что сделано
решительно все, она садилась в свое твердое кресло и начинала вязать. Но,
кроме этого, ее ничто не интересовало, и у нее никогда не было даже желания
прочесть газету. Когда они бывали всей семьей в кинематографе, раз в неделю,
она была не способна сосредоточить свое внимание на фильме, который
показывался, это ее только утомляло, и Пьер не помнил, чтобы она когда-либо
сказала хоть несколько слов о том, что ей понравилось или не понравилось в
картине. Когда отец ее спрашивал, что она думает, она неизменно отвечала
одно и то же: - Не хуже, чем другие, - независимо от того, что это было -
исторический сюжет, мелодрама или фарс.
Пьер не помнил свою мать молодой, такой, какой она была изображена на
семейных фотографиях, - полноватой девушкой с большими глазами. Тетка
Жюстина, старшая сестра отца, огромная старуха с густыми бровями и большим
носом, вся всегда в черном, как-то сказала отцу в его присутствии:
- Ты помнишь, Альберт, какой прелестной была твоя жена, когда ты был
только ее женихом?
Но это, казалось, было чрезвычайно давно и исчезло настолько
безвозвратно, что представлялось почти неправдоподобным. Со стороны можно
было подумать, - Пьер перебирал все мысли, которые возникали у него о матери
и о семье, - что ее прелестность, в которую верилось с таким трудом,
существовала только до ее замужества; после замужества необходимость в ней
прошла и она исчезла одновременно с этим. Иногда ему казалось просто
невероятным, что целая человеческая жизнь, со всеми ее возможностями,
воспоминаниями, иллюзиями и надеждами, могла быть сведена к такому
бесконечно неинтересному существованию: базар, обед, ужин, уборка квартиры -
и больше ничего никогда, ни при каких обстоятельствах. Но в ней все-таки,
правда, оставалось то теплое и нежное, что Пьер помнил с детства,