"Борис Гаврилов. Долина смерти (Трагедия и подвиг 2-й ударной армии) " - читать интересную книгу автора

гражданского населения носили на себе боеприпасы и продовольствие за 30-40
км. В тех условиях дорога от деревни Мясной Бор до штаба армии на реке
Кересть (8-12 км), куда штаб перебрался из Дубовика, занимала в один конец
до 3-4 дней108. Для снабжения 2-й ударной направили вспомогательные самолеты
У-2 и Ли-2 из 101-го полка авиации дальнего действия (командир - Герой
Советского Союза В.С.Гризодубова) с аэродрома в Хвойной. 10 апреля начался
ледоход на Волхове, зимние переправы перестали действовать109. Соорудить
наплавные мосты до конца ледохода не представлялось возможным и снабжение
фронта всеми видами довольствия значительно сократилось.

Когда сошел лед, у Селищенского поселка за пять дней был наведен через
Волхов наплавной мост на плотах. Вскоре соорудили второй мост. Мосты имели
грузоподъемность 30 и 60 тонн, но с большим потоком грузов они не
справлялись и в дополнение к ним устроили 30-тонные паромные переправы у
деревень Ситно и Русса. Для борьбы с переправами враг применил плавучие
мины. На их уничтожение направили 4-й отдельный моторизованный инженерный
батальон майора Н.В.Романкевича. Мины оказались неизвестной конструкции. При
попытке разрядить одну из них погиб начальник штаба батальона старший
лейтенант Гимейн. Но вскоре секрет мины удалось разгадать, ее описание
отправили в штаб инженерных войск РККА110.

Главные бытовые особенности Волховского фронта определялись в то время
постоянным пребыванием под разрывами бомб и снарядов, в наполненных талой
водой землянках, при скудном продовольственном пайке. К этому добавился еще
и трупный запах. Хирург А.А.Вишневский уже в начале марта обратил внимание
подчиненных на неубранные многочисленные трупы людей и лошадей и опасность
возникновения в связи с этим эпидемий. Пришлось создавать новые похоронные
команды.

Помимо угрозы эпидемий, вид неубранных трупов, особенно наших бойцов,
весьма отрицательно сказывался на моральном состоянии воинов-красноармейцев.
Ведь они знали, что немцы вытаскивали своих убитых даже из боя. Для этого в
германской армии имелись специальные крючья, их и сегодня можно найти в
Мясном Бору. Воин вермахта был уверен, что в случае гибели его достойно
похоронят, причем сначала временно, в бумажном мешке, пропитанном
парафином111, а после победы могут перевести в рейх. Кроме того,
своевременная уборка трупов не позволяет неприятелю судить о потерях
противной стороны, что весьма важно само по себе. И все же главным здесь,
пожалуй, был нравственный аспект. Ветеран Мясного Бора Г.И.Геродник
специально отмечал в своих воспоминаниях, что похоронные команды во 2-й
ударной армии были слишком малочисленны и со своими задачами не справлялись.
Вдобавок, их первыми из тыловых служб посылали на передовую в трудные
моменты112. Психологические и идейно-воспитательные утраты при таком
отношении к живым и мертвым в нашей армии в рассчет не принимались.
Несомненно, отрицательную роль здесь сыграл и внедрявшийся в сознание после
революции нигилизм в отношении жизни и смерти конкретного человека, когда
интересы личности изначально приносились в жертву мифическим интересам
коллектива, причем забывалось, что коллектив образуют на основе взаимопомощи
именно личности, а не безликие особи. Даже в Мясном Бору в условиях
окружения заботу проявили прежде всего о лошадях, а не о людях. Лошадей