"Николай Гацунаев. Экспресс 'Надежда'" - читать интересную книгу автора

эфир: "Иду на таран!" и бросал свой искалеченный самолет в
лобовую на "мессершмитт-262", заходивший в хвост курбатовс-
кому штурмовику.
Тогда было все ясно: надо выручать Мадьяра Курбатова, и
не остается ничего другого, как таранить этот проклятый
"мессер".
И вот тут-то и началась чертовщина. Прямо перед Иваном из
ничего, непонятно как, в пилотской кабине возник человек и
спокойным, но требовательным голосом спросил:
- Выжить хочешь?
Разумеется, то была галлюцинация, на нее не следовало об-
ращать внимания, но фантом закрывал обзор и, чтобы от него
избавиться, Иван яростно выругался и мотнул головой, отгоняя
наваждение.
- Хочешь? - фантом и не думал исчезать.
- Пошел к дьяволу! - заорал Иван. - Убирайся!
И, видя, что тот не двигается с места, выхватил из карма-
на портсигар и швырнул в бесстрастную рожу призрака.
Наверное, именно в это мгновение "ил" и врезался в "мес-
сер". Ослепительная вспышка полыхнула перед глазами, и все
померкло...
Очнулся он в прохладной, золотистой от солнечного света
комнате. Пахнущее свежестью постельное белье приятно холоди-
ло разгоряченное тело. Некоторое время он продолжал лежать,
восстанавливая в памяти все, что с ним произошло. Потом ос-
торожно высвободил из-под простыни руки и поднес к лицу. Ру-
ки были целые, без единой царапинки. Медленно согнул ноги в
коленях, - слушаются. Напряг мышцы живота, - слегка побали-
вают.
"Жив... - мысль раскручивалась медленно, словно ржавая
пружина. - Жив... Цел" И вдруг словно жаром полыхнуло из
раскаленной печи: "А таран?!. Значит, промахнулся?!. Зна-
чит..."
- М-м-а-д-ддья-яр-р-р! - хрип рвался сквозь стиснутые зу-
бы, свистел, рычал, шипел. - М-и-и-ш-ка-а-а!
Он отчетливо увидел, как реактивный "мессершмитт" насти-
гает курбатовский "ил", как вгрызаются в фюзеляж дымящиеся
трассы и, не разжимая зубов, завыл тоскливо, по-звериному,
чувствуя, как обжигают щеки слезы отчаяния и бессильной
ярости.
Несколько дней он не притрагивался к еде. Лежал лицом к
стене, ни на что не реагируя, ничего не слыша. И вспоминал,
вспоминал, вспоминал...

Турткуль. Белые домики над бурливой ширью Амударьи. Ко-
лесные буксиры с караванами барж. Резкие крики чаек. И небо.
Бездонное. Голубое. Влекущее. Летом они с Мишкой Курбатовым
целыми днями пропадали на реке. Ставили подпуски на сомов,
удили на затонах золотистых сазанов, гоняли на плоскодонке
вверх до Шарлаука и вниз к Чалышу, Кипчаку, Каратау.