"Николай Гацунаев. Не оброни яблока" - читать интересную книгу автора Она пожала плечами.
- Я вас впервые вижу. Это было, как в мучительном сне, когда, глядя на себя со стороны, вдруг обнаруживаешь, что ты - это вовсе не ты, а ктото чужой, и в то же время сознаешь, что это совсем не так, что это именно ты и никто другой, и, холодея от ужаса, спрашиваешь себя, как это могло случиться и что теперь де- лать? - Ладно, - согласился он. - Пусть будет по-твоему. Расс- кажи про ребят. Ну хотя бы про Петьку Перепаду, Халила Сид- дыкова или Инку Войнович... - Вы их знаете? - Теперь глаза у Евы были удивленные и даже испуганные, но он уже не мог остановиться и продолжал сыпать фамилиями. - Фаика Саттарова, Наташу Гофман, Илью Зарембу... - Стойте! - взмолилась Ева. - Откуда вы их знаете? - Откуда... Неужели ты так ничего и не поняла? Ведь это же я - Миша Вербьяный! - Миша? - Ну да же, да! - Дрожащими руками он выхватил паспорт из кармана и протянул девушке. - Убедись сама! Она осторожно взяла в руки красную книжечку с золотистым гербом на обложке. Раскрыла. Долго рассматривала, напряженно думая о чем-то. Еще раз пристально посмотрела ему в глаза, возвращая паспорт. Она отрицательно покачала головой. - Там написано, что паспорт выдан в 1977 году. А сейчас сентябрь сорок третьего. И потом сам паспорт... У нас таких нет. Кто вы? Как сюда попали? "Если бы я знал, как", - устало подумал он, но вслух ска- зал другое: - Давай сядем, Ева. Попробую объяснить, что смогу. Только не перебивай, хорошо? Она кивнула, не спуская с него настороженных глаз, и при- села на скамью. Он опустился рядом, достал сигарету, сообра- жая, как и с чего начать. - Мы приехали сюда в сорок первом из львовского детдома. Перепада; Заремба, Инна Войнович, Наташа Гофман и я. Была война. Состав, в котором мы ехали, фашисты разбомбили. Толь- ко мы пятеро и уцелели из нашей группы. В России уже зима стояла, а здесь было тепло, даже листья с деревьев еще не облетели. Наташа простудилась в дороге. Здесь ее долго лечили. Да так и не вылечили. Она потом от туберкулеза умерла. - Умерла? - ахнула Ева. - Не может быть! Когда? - В сорок седьмом году в Станиславе. Он помолчал, закуривая сигарету. - Помню, как нас на Нурлабае встречали. Оркестр, митинг, цветы. Хотели по семьям нас раздать, но мы не согласились. |
|
|