"Уильям Гас. Мальчишка Педерсенов" - читать интересную книгу автора

Ну конечно, - слышишь, Ханс? - мальчик испугался, что убежал. Не хо-
чет признаться в такой глупости. И все это придумал. Он же еще ма-
ленький. Он все выдумал.
Хансу это не нравилось. Ему не хотелось верить рассказу мальчишки -
мне самому не хотелось, - но если он не поверит, мальчишка его обманул.
В это ему тоже не хотелось верить.
Нет, сказал он. Разве можно такое выдумать? Додуматься до такого,
когда обморозился и бредишь в жару и не соображаешь, где ты и что, и с
кем говоришь, - и выдумать?
Да.
Нет. Зеленое, черное, желтое: цветов таких тоже не выдумаешь. Не до-
думаешься засунуть отца с матерью в погреб, чтобы они там замерзли. Не
выдумаешь, что он ни разу ничего не сказал, что ты его только со спины
видел и во что он одет. Такое не выдумаешь, такое не приснится. Такое
можно только раз увидеть, и тебя так ушибет, что и захочешь - не забу-
дешь. Тебя заберет, пристанет, как репьи - как репьи, когда ты занят де-
лом и хочешь стряхнуть их, а они не стряхиваются, только на другой бок
ложатся, и не успеешь моргнуть глазом, как ты уже не делом занят, а оби-
раешь с себя репьи. Я знаю. Ко мне так же приставало. Со всеми так быва-
ет. И скоро устаешь их отдирать. Просто репьи бы - еще полбеды; а тут не
репьи. Не репьи. Мальчишка что-то увидел, и его это ушибло, так ушибло,
что, пока бежал сюда, ничего кругом не видел. Кроме этого. Так ушибло,
что он делать ничего не мог - только лопотал об этом. Его ушибло. Тако-
го, Йорге, не выдумаешь. Нет. Он пришел в метель, как мальчишка. Его ту-
да не звали. Но он пришел. Не знаю, как, зачем и когда, но, наверно,
вчера, в метель. К Педерсенам пришел, когда метель кончалась или только
что кончилась. Пришел туда, затолкал их в погреб мерзнуть - и, верно,
знал зачем.
У тебя тесто снизу прилипло к папиной бутылке.
Ничего умнее я сказать не мог. Похоже, что так и было, как говорил
Ханс. Похоже - но не могло так быть. Никак не могло. Так или не так, но
мальчишка Педерсенов убежал из отцовского дома, наверно, вчера под ве-
чер, когда улеглась метель, а нынче утром нашелся у наших яслей. Что он
тут, это ясно. Это я знаю. Я его держал. Я руками чувствовал, что он
мертвый, хотя сейчас он, наверно, не мертвый. Ханс уложил его наверху,
но я до сих пор видел, как он лежит на кухне, голый и худой, а на нем
два парных полотенца, и виски течет у него по губам, и грязь между
пальцами на ногах, и зад оттиснулся в мамином тесте.
Я потянулся к бутылке. Ханс отвел ее.
Но он не видел, как он это сделал, сказал я.
Ханс пожал плечами.
Тогда он не знает наверняка.
Он знает наверняка, говорят тебе. Побежишь ты в пургу, если не знаешь
наверняка?
Пурги не было.
Она начиналась.
Я в пургу не убегаю.
Ерунда.
Ханс показал на меня запачканным концом бутылки.
Ерунда.