"Эрик Гарсиа. Ящер-3 (Мафиозная мистерия)" - читать интересную книгу автора

- Вот те раз, - говорю я. - Дай-ка я еще разок попробую...
Слов Стю по-прежнему не понимает. Пожалуй, он даже звуков не слышит.
Тело его до отказа набито болью, конечности подергиваются, пока растворяется
хвост...
Еще замах, еще удар - и на сей раз топор наверняка попал бы в цель,
если бы Стюхин хвост не дернулся в сторону, в результате чего я от души
засадил блестящее лезвие в пол конюшни.
- Может, посидишь смирно?
Нет, дикая боль элементарно не позволяет Стю сидеть смирно и
выслушивать любые указания. К счастью, я могу это исправить. Сунув руку в
груду всякой всячины на полу, я вытаскиваю оттуда коричневую бутылочку
новокаина и зубами срываю пробку.
Затем я жду, пока хвост хлестнет в мою сторону - толстый шмат мяса,
мотающийся туда-сюда подобно взбесившемуся стеклоочистителю, - и выставляю
руку, надеясь, что хвост попадет куда надо...
Моя ладонь вцепляется в придаток буквально в полудюйме от бактерий, а
мелкие козявки тем временем продолжают жевать, и я крепко сжимаю кулак.
Затем выливаю на рану анальгетик и снова бросаю хвост на пол, пятясь
подальше от смертоносных микробов.
Волна облегчения заливает лицо Стю, но я понимаю, что очень скоро эта
волна схлынет.
- Спасибо, - говорит он, быстро-быстро моргая большими глазами. -
Спасибо вам большое...
- Рано благодаришь, - отзываюсь я. - Слушай меня внимательно. Как
только бактерии прорвутся дальше новокаина, боль опять станет дьявольской. А
потому я намерен... - Тут я перевожу дух - отчасти сам успокаиваясь, отчасти
успокаивая Стюху. - Я намерен отрубить еще шесть дюймов твоего хвоста.
- Шесть... шесть дюймов?
- Только так я могу быть уверен, что отрублю все бактерии. Хоккей?
Стю с трудом сглатывает и медленно кивает. Спора нет. Выбора тоже.
- Положи хвост, - инструктирую я его. - Сюда, прямо на пол.
Стю послушно следует указаниям - совсем как круглый отличник.
- Опять начинает болеть.
- Знаю, - говорю я. - Еще секунду.
Итак, вот он, прямо передо мной. Я должен выбросить из головы мысли об
этом хвосте как о живом придатке, полезной части тела раптора и думать о нем
как о хорошем шмате на колоде у мясника, готовом быть разрубленным и
поданным народным массам. Вот он какой. Безжизненный. Мертвый. Нет проблем.
Заноси топор и руби, заноси и руби, заноси...
И руби. Пока я резко опускаю топор, лезвие свистит в воздухе, и от
хлюпающего звука встречи металла с живой плотью у меня тут же начинают
дрожать руки. Мне требуется какое-то время, чтобы понять, что мои глаза
плотно зажмурены. Когда я их открываю, отрубленный кусок Стюхиного хвоста
безжизненно лежит на земле, а бактерии шустро превращают его в зеленую жижу.
Стю воет. Новая волна боли накатывает на беднягу, и я в темпе выливаю
весь остаток анальгетика на обрубок хвоста. В лежащей на полу груде есть
немного бинта, и я как можно быстрее и плотнее наматываю его на хвост у
самой раны, делая импровизированный жгут. Затем я туго накручиваю поверх
бинта хирургическую нить, и вскоре почти все кровотечение уже остановлено.
Стю наверняка подхватил инфекцию - тут никаких сомнений, - но его жизнь